Участие русских штурманов в описи морей Северного Ледовитого океана в ХI X в. Карты и руководства для кораблевождения.

Одной из причин широкого изучения Белого моря и Мурмана было развитие судостроения и лесной промышленности. В начале ХIХ века, особенно в годы предшествовавшие Отечественной войне, судостроение переживало наивысший подъем. Только за 1810 год было построено 21 парусное судно. С 1801 по 1842 год из Архангельска в Балтийское море было отправлено 85 судов, возведенных на Соломбальской и других верфях. В Архангельске строились боевые корабли для ВМФ, которые перегонялись в Балтийское море. Лишь за первую четверть ХIХ века было построено 92 военных судна: из них 26 крупных 74-пушечных кораблей, 18 фрегатов, 3 шлюпа, 2 брига, 2 транспорта, 4 канонерские лодки.

Развитие рыбных промыслов способствовало подготовке большого числа опытных морских офицеров и матросов, что имело важное государствен­ное значение.

В 1806 году Н.П. Румянцев принял решение снарядить за свой счет экспедицию для поисков серебряных руд на Новой Земле. Руководителем экспедиции был назначен горный инженер Лудлов. Из-за плохого состояния судна "Пчела", предоставленного Беломорской компанией, экспедиция не успела выйти в плавание в 1806 году. Штурману Г.В. Поспелову стоило большого труда оснастить и починить судно, лежавшее на берегу Екатерининской гавани. Только 29 июня 1807 года экспедиция покинула отправной пункт и 17 июля с.г. достигла Новой Земли. Поспелов впервые по астро­номическим наблюдениям точно определил широту пролива Костин Шар. 12 августа экспедиция покинула Новую Землю, и уже 5 сентября 1807 года "Пчела" отдала якорь в Архангельском порту. Благодаря трудам штурмана Г.В. Поспелова были получены новые, более достоверные сведения об очертаниях Южного острова Новой Земли и о состоянии льдов Северного Ледовитого океана. Судя по его журналу, он вел ежедневные наблюдения за направлением ветров, растительным и животным миром на Новой Земле.

Развитие торговли через беломорские порты, рост военного и купеческого судостроения, потребности обороны самого важного в экономическом и стратегическом отношении района Европейского Севера требовали точных знаний не только о берегах Белого моря, но и о его глубинах, течениях, банках, мелях, подводных камнях. Вопрос этот уже на протяжении более полувека привлекал внимание Адмиралтейств-коллегии. По ее указанию во второй половине ХVIII века для описи Белого моря были посланы штурман Беляев, выполнивший первый промер глубин в Белом море, в частности в южной части Мезенской губы; лейтенант Пусторжевцев, описавший устья рек Сумы, Шумы, Кеми и Барзухи; лейтенанты Григорков и Доможиров, составившие карту восточной половины Белого моря. Их труды, как правило, не были опубликованы и распространялись в виде рукописных карт и отрывочных заметок.

Еще в 1797 году Адмиралтейств-коллегия под председательством управляющего чертежной мастерской генерал-майора Л.И. Голенищева-Кутузова приняла решение произвести общую съемку Белого моря, признав, что прежним картам недостаточно полноты и точности. 18 июня 1798 года генерал-адъютант Кушелев приказал для выполнения работ по описи Белого моря командировать 7 лейтенантов, 4 мичманов, 6 штурманов, 10 подштурманов, 6 штурманских учеников и 3 подлекарей. Съемка Белого моря продолжалась с 1798 по 1802 год. В ее проведении участвовало 17 отрядов. 5 лет в Беломорской экспедиции участвовал Б.Б. Берх, командовавший транспортом "Святой Федор". Им были промеряны глубины в западной части Белого моря, и сняты берега от рек Нива и Поной до Лумбовского селения.

В 1801 году офицеры, штурманы и матросы, участвовавшие в Бело­морской экспедиции, в основном занимались подготовкой к обороне Архангельска по случаю разрыва отношений с Англией, проводился лишь промер глубин в отдельных районах моря.

В отличие от прежних описей съемка Белого моря опиралась на большое число точно определенных по астрономическим наблюдениям пунктов. В течение почти трех лет преподаватели Морского кадетского корпуса Иванов и Абросимов Алексей Васильевич занимались определением координат в 16 местах от Архангельска до Канина Носа и от Архангельска до Святого Носа. Абросимов объехал берега Белого моря на протяжении 1500 верст, 2 зимы он кочевал с ненцами. Сам он окончил Морской корпус, впоследствии преподавал в нем математические науки. Во время Отечественной войны 1812 года участвовал в сражениях с французами и в 1820 году получил чин титулярного советника. Академик Румянцев, ознакомившись с материа­лами Абросимова, отметил их тщательность и точность. Наблюдения Иванова были проверены академиком П.Б. Иноходцевым и признаны удовлетворительными.

Таким образом, на рубеже нового столетия была осуществлена съемка берегов и некоторых островов Белого моря. В прибрежных районах боль­шинства участков были промеряны отмели до глубины 8 метров. Промеры в море специально не производились, а выполнялись попутно при доставке отрядов к тем или иным участкам побережья, не были детально исследованы устья рек, были оставлены без внимания многие мели, лежащие на путях следования судов из Архангельска в Северный Ледовитый океан, не говоря уже о тех, которые находились вдалеке от основного фарватера.

По результатам съемки 1798-1802 годов Голенищевым-Кутузовым была издана генеральная карта всего Белого моря, которая служила основным навигационным пособием до 1823 года, хотя и она имела свои недостатки. Ошибки колебались от 12 до 25 миль, т.е. до 1 градуса по долготе. Не были указаны промеры, которые раньше уже наносились на карты Григоркова, Доможирова, Немтинова и Беляева. Эти ошибки вскоре были замечены, и главный командир Архангельского порта адмирал Фондезин поручил штурману Ядровцеву заново составить карту Белого моря и нанести все промеры экспедиций за последние полвека. Исправленная карта Голенищева-Кутузова была передана на военные суда в качестве навигационного пособия уже после середины 1807 года. В 1817 году Адмиралтейский департамент принял решение о гравировании Атласа Белого моря, составленного Голенищевым-Кутузовым. Однако прежде чем Атлас увидел свет, стало очевидным, что он является недостаточно надежным навигационным пособием. В начале 20-х годов ХIХ века вопрос о более точном и подробном исследовании Белого моря встал очень остро.

Поэтому уже 10 июня 1819 года бриг "Новая Земля" (бывший "Кэтти") покинул Архангельск под командованием лейтенанта Лазарева. В экспедиции участвовало 50 человек, в том числе штурманские помощники Харлов Я.П., Лещинский и Юрецкий. 17 июня судно впервые встретило лед, а 8 августа в широте 73°21? северной и долготе 50°08? восточной путь экспедиции к северу преградил сплошной лед. Пришлось возвращаться в Архангельск. За время плавания 3 человека из ее состава умерли от цинги, а 19 тяжелобольных матросов пришлось отправить в госпиталь. Из 47 оставшихся в живых путешественников только 10 были здоровы (4 офицера и 6 матросов). Экспедиция Лазарева вернулась с весьма скромными ре­зультатами, но ее печальный опыт был учтен при отправлении отряда Литке.

10 июня 1820 года вновь построенный бриг "Новая Земля" был спущен на воду. В начале 1821 года по рекомендации В.М. Головина руководителем этой экспедиции был назначен лейтенант Ф.П. Литке . На первый раз ему поручалось определить размеры Новой Земли, географическое положе­ние ее главных мысов и длину пролива Маточкин Шар. В экспедиции участвовало 43 человека, в том числе штурман И. Федоров. 14 июля 1821 года бриг "Новая Земля" вышел в плавание и по выходе из Белого моря сел на мель, едва избежав гибели. Это обстоятельство заставило Адмиралтейский департамент снова поставить вопрос о промере Белого моря. 11 сентября судно возвратилось в Архангельск, не потеряв ни одного человека. Вско­ре Литке познакомился со штурманом Г.В. Поспеловым, у которого сохра­нились рукописные карты и журнал плавания 1807 года.

В 1821 году была отправлена экспедиция для описи устья реки Печора. Ее возглавил штурман Иван Никифорович Иванов, которому дополнительно поручалось осмотреть Новую Землю, если представится возможность переправиться на нее на оленях. Иванова сопровождали два штурманских помощника - Пахтусов Петр Кузьмич и Рагозин (Рогозин) Николай Маркович. В феврале 1821 года Иванов прибыл в Пустоозерск, и с 21 июня он приступил к описи берегов нижней Печоры. За три месяца экспедиция обс­ледовала 256 верст нижнего течения реки.

В декабре 1821 года было принято решение продолжить опись островов Новой Земли, и предполагалось "сделать вновь промер глубин от Моржовца к N по всему пространству до выхода в океан". Начальником экспедиции был вновь назначен Ф.П. Литке, которому первоначально поручалось заняться исследованием берега Лапландии между Святым Носом и устьем реки Колы, так как "эти места были в гидрографическом отношении менее известны, чем многие отдаленные и необитаемые части света. Правда, Бе­ломорская экспедиция 1798-1802 годов и офицеры эскадры контр-адмирала Хметьевского, которая крейсировала здесь в 1799 году, были довольно точно описаны места отдельных якорных стоянок и приметные пункты, но существовавшим картам не доставало полноты, тем более что к W от Кольского залива побережье Лапландии было изображено по старинным гол­ландским съемкам, основанным на визуальных наблюдениях.

Во втором плавании участвовало 48 человек, в их числе штурманы Степан Елисеевич Софронов (Сафронов) (старший штурман брига, штурман 12-го класса) и Григорий Прокофьев (второй штурман брига, штурман 14-го класса). Покинув в середине июня Архангельск, экспедиция до 1 августа занималась обследованием Лапландского берега. За это время бы­ли описаны Семь островов, острова Иоканьские, Олений, Кильдин, Нокуев, устье Кольского залива и Екатерининская гавань. 3 августа бриг напра­вился к Новой Земле и 30 августа после частичной описи ее западного побережья (от пролива Маточкин Шар до широты 71°00? северной) направился в Архангельск, куда прибыл 6 сентября. Трудами этой экспедиции были созданы карты значительной части западного берега островов Новая Земля, сняты виды приметных пунктов.

Все лето 1822 года экспедиция штурмана И.Н. Иванова занималась промерами фарватера и изучением рукавов реки Печоры "до самого моря". В результате этой работы пришли к выводу, что река неудобна для плавания для военно-морских кораблей и пригодна лишь для судов местных промышленников.

11 июля 1823 года Литке на бриге "Новая Земля" в третий раз покинул Архангельск. Экспедиция описала губу Териберскую, Мотовский залив, полуостров Рыбачий, определила положение норвежской крепости Вардэга­уз, привязав к этому пункту, выполненную опись, в которой из-за неблагоприятной погоды и недостатка времени было много пропусков. Ее уточ­нением пришлось заниматься спустя три года лейтенанту Рейнеке. 27 июля 1823 года Литке вновь подошел к берегам Новой Земли, был описан пролив Маточкин Шар. 19 августа бриг, достигнув юго-восточной оконечности южного острова Новой Земли, неожиданно налетел на подводные камни и получил тяжелые повреждения. Литке пришлось отказаться от дальнейших работ и вернуться в Архангельск.

4 февраля 1824 года было принято решение продолжить исследования Новой Земли под начальством Литке . Экспедиции придали два новых отряда: один, под командованием штурмана И.Н. Иванова, который должен был закончить опись устья реки Печора, а другой, под начальством лейтенанта Д.А. Демидова, имел задание произвести промеры глубин в Белом море.

Иванов И.Н. снова отправился на Печорский Север. Он исследовал Мединский заворот и описал северный берег острова Матвеева. Астрономически было определено устье реки Никольской. Экспедиция пересекла пролив Югорский Шар и приступила к описи острова Вайгач. Лишь нехватка продовольствия вынудила прекратить работы и возвратиться в Пустоозерск.

Пахтусов П.К. отправился на оленях к берегам Северного Ледовитого океана и нанес на карту Среднюю губу, Захарьин берег, мыс Русский заво­рот, Гуляевы кошки. Последнее не удалось определить точно и полностью, т.к. они были занесены снегом, и трудно было заметить, где кончается берег и начинается лед. Доведя описные работы до Колоколковой губы, Пахтусов вернулся в Пустоозерск. Иванов И.Н. и его помощник Рагозин Н.М. тщательно описали на протяжении 450 итальянских миль северное побережье России, несмотря на многие трудности, которые выпали на их долю в это ненастное лето. Впоследствии, через 19 лет П.И. Крузенштерн с восхищением писал о картах, составленных этой экспедицией, справедливо считая, что имена И.Н. Иванова, П.К. Пахтусова и Н.М. Рагозина "навсегда останутся памятны".

В начале 1825 года Литке представил "Начертание действий Печорской экспедиции", которая должна была состоять из двух отрядов: Восточного и Западного. Адмиралтейский департамент на заседании 3 марта с.г. не только согласился с предложениями Литке, но и счел необходимым сно­ва обратиться с просьбой к начальнику Морского штаба "о довершении промера глубин в Белом море", что, как известно, превратилось в грандиозное географическое предприятие России. Однако Моллер лишь 3 ноября 1825 года утвердил инструкции для Западного отряда под начальством штурманского помощника 14-го класса Ильи Автономовича Бережных и для Восточного отряда под начальством И.Н. Иванова.

19 декабря 1825 года Иванов покинул Архангельск. Кроме него и его жены в экспедиции принял участие штурман Н.М. Рагозин. 23 января 1826 года они приехали в Пустоозерск. Апрель и почти весь май ушли на уточнение ранее сделанной описи островов Долгого, Матвеева, Зеленца и на исследование огромной Хайнудырской губы. Экспедиция испытывала огром­ные трудности из-за недостатка корма для оленей. Затем Иванов возобно­вил опись острова Вайгач, куда он переправился по льду с частью своего обоза. Только 8 июля 1826 года он нанес на карту последний участок - Болванский Нос, где экспедиция прекратила свои работы в 1824 году. Пе­реправившись на материк, Иванов 1 августа 1826 года приступил к исследованию побережья к востоку от Югорского Шара. За 9 недель на карту были нанесены первые сотни верст морских берегов и более 3-х десятков речек, через которые приходилось переправляться вплавь. 8 октября Иванов довел опись до залива, названного Торовай.

Перезимовав в Обдорске, отряд Иванова 5 мая 1827 года приступил к исследованию юго-западных и южных берегов Байдарацкой губы. Затем он направился на север, картируя западное побережье полуострова Ямал. На карту были положены остров Литке, мысы Маре-Сале, Белужий Нос, бухта Крузенштерна, мыс Собачьи Сани (Вэн-чан), река Моржовка и, наконец, мыс Головина, к северу от которого в море лежал остров Белый. От северных берегов Ямала путешественники вернулись в Обдорск.

В 1828 году Иванов занялся исследованием северного и восточного берегов Ямала. На карту были нанесены мысы Узкий, Белый, коса Каменная, Салепта. Между ними лежало более 600 верст и десятки речек. Ива­нов довел опись до мыса Сюней, недалеко от вершины Обской губы. 14 сентября он прекратил картирование Ямала и возвратился в Обдорск, а 3 апреля 1829 года его отозвали в столицу.

Продолжавшаяся более трех лет экспедиция нанесла с большой точ­ностью северные берега России от устья реки Печоры до вершины Обской губы. Собранные материалы по гидрографии северных берегов России, омы­ваемых водами Карского и Баренцева морей, были использованы в первых советских лоциях и оказали большую помощь морякам в их плаваниях на западном участке Северного морского пути в 20-х годах ХХ века. Картами Печорского Севера, составленными во время экспедиции И.Н. Иванова, пользовались многие полярные путешественники.

Одновременно с Восточным начал свою работу Западный отряд И.А. Бережных . В его составе были два матроса и штурманский помощник унтер-офицерского чина Петр Кузьмич Пахтусов , выпускник штурманского училища, ранее участвовавший в трех экспедициях Иванова. Кроме того, в Пустоозерске Бережных взял себе в помощь 10 крестьян и 1 кормщика. 27 мая на открытом беспалубном баркасе он отправился в район островов Гуляевы Кошки, исследованием которых отряд занимался с начала июля. Затем экспедиция описала Тиманский берег, Индигирскую губу и остров Колгуев. На пути к Канин Носу, вблизи устья реки Камбальницы, отряд был застигнут штормом, и едва не был поглощен океаном. 1 августа И.А. Бе­режных приступил к картированию Канина Носа. Через два дня опись была закончена. Затем, переждав неблагоприятную погоду, вернулись к реке Камбальнице и описали берег до Микулкина Носа. Картировать Чешскую губу с моря не удалось из-за мелей и встречных ветров. Поэтому, пройдя с промером Гуляевыми Кошками, 22 сентября отряд вернулся в Пустоозерск.

Когда установился зимний путь, И.А. Бережных вместе с П.К. Пахтусовым 30 ноября отправился в Чешскую губу, куда прибыли 15 декабря. За 21 день при морозе 20° C Бережных и Пахтусову удалось произвести весьма точную опись кута Чешской губы. Северный берег России между рекой Печорой и Канин Носом был достоверно положен на карту, собраны сведения о якорных стоянках, промерены глубины в посещаемых районах Баренцева и Печорского морей.

30 ноября 1825 года Адмиралтейский департамент рассмотрел предложения Литке о необходимости сделать новую подробную опись Кольской губы и других мест на Мурманском берегу. Литке отмечал, что его опись в этом районе носила рекогносцировочный характер и поэтому многие неточности существующих карт остались неисправленными. Для обеспечения безопасности мореплавания в водах Мурмана требовалось определить севе­ро-западную оконечность острова Кильдина и связать эту опись с положе­нием Кольского и Мотовского заливов, так как к этому приметному пункту часто подходят суда "для исправления своего счисления". Кроме того, необходимо было более точно исследовать Мурманский берег к западу от Кольской губы, так как он был описан всего на 20 миль, да и то поверхностно. Остались не осмотренными губы Ура, Ара и еще несколько меньших. Одновременно следовало более точно определить положение юго-восточной оконечности полуострова Рыбачьего.

Начальником экспедиции по предложению Литке был назначен лейтенант Михаил Францевич Рейнеке. В ней также участвовали штурманы Иван Филиппович Казаков и Яков Петрович Харлов. Оба - выпускники штурманского училища. Наняв две шняки, Рейнеке 29 апреля 1826 года приступил к исследованию Екатериненской гавани, хотя описи мешала ненастная погода. Произведя астрономические наблюдения и проверив ход хронометра, он 5 мая возвратился в Колу. Одну шняку со штурманом Я.П. Харловым он отправил для описи западного берега Кольского залива. Сам Рейнеке задержался на несколько дней в Коле для астрономических наблюдений и 12 мая вышел в плавание со штурманом И.Ф. Казаковым. Одновременно с описью берега моряки измеряли глубины и вели наблюдения за приливами и отливами. За сутки они успевали обследовать не более 3-4 километров. Встретившись со штурманом Я.П. Харловым в Екатериненской гавани, Рей­неке проверил его наблюдения и вычисления. Затем они описали Сайда-губу и остров Торос. Большие трудности встретились в районе Сеть-Наволока. Утесистые берега этих мест были открыты для ветров. Во время этих работ шняка получила повреждения, поэтому Рейнеке, окончив обследование Сеть-Наволока, вынужден был вернуться в Екатериненскую гавань для починки судна и проверки хода хронометра.

19 июня 1826 года моряки приступили к определению наиболее приметных пунктов острова Кильдин и описи его берегов. Утром 24 июня экспедиция отплыла на юг, измерив по пути глубины в Кильдинском проливе, описав часть Мурманского берега к востоку от Кольского залива и проведя промеры в Зеленецком и Долгом заливах. Затем путешественники исследовали полуостров Рыбачий и Печенгскую губу, геодезически связав с описью Литке , выполненной в 1822-1823 гг. Проверив рейд Варде и описав губу Паза, Рейнеке вместе с Харловым вернулся 3 августа в Колу. Здесь штурман заболел. Оставив его в городе, Рейнеке вместе с Казако­вым исследовал реку Тулому до ее истока - озера Нома, на обратном пути промерил ее фарватер.

Кольская экспедиция произвела детальную опись Кольского залива, острова Кильдин и Мурманского берега вплоть до границ с Норвегией. Работы опирались на 13 астрономических пунктов. Рейнеке и его спутники подробно описали все якорные стоянки. Особенно их заинтересовала Екатериненская гавань, с которой "не может сравниться ни одна из бухт северного побережья Мурмана". Одновременно с картами была составлена лоция. Кольская экспедиция явилась прологом многолетних исследований М.Ф. Рейнеке в Белом море.

Когда летом 1821 года Литке, пользуясь картой Голенищева-Кутузова, посадил на мель бриг "Новая Земля", обнаружилась ненадежность этого навигационного пособия. Это вынудило Адмиралтейский департамент отправить в 1822 году портовый бриг под командой капитан-лейтенанта Длотовского для исследования обнаруженной банки, выполнения промера от острова Моржовец до выхода в океан и для строительства башни на остро­ве Сосновец. Длотовский же успел только построить башню и произвести опись от реки Пялицы до мыса Толстого-Орлова и от реки Поноя до мыса Орловского. Остальные пункты инструкции остались невыполненными. Решение этих задач было поручено капитан-лейтенанту Домогацкому, который 13 июня 1823 года вышел из Архангельска на бриге "Кэтти".

В 1824 году под начальством лейтенанта Д.А. Демидова при участии лейтенанта М.Ф. Рейнеке бриги "Кэтти" и "Новая Земля" занимались промерами обнаруженных банок с 18 июля по 20 августа.

28 декабря 1826 года Моллер дал согласие на печатание Атласа Белого моря после внесения изменений как в Генеральной, так и в частных картах Белого моря.

Перед Беломорской экспедицией (1827-1833 годов) под начальством капитан-лейтенанта М.Ф. Рейнеке была поставлена задача промерить глубину в "северо-восточной части Белого моря от мыса Воронова к северу по всему пространству до параллели Святого Носа, и особливо для верного определения на картах мелей и банок, лежащих как в окружности острова Моржовца, так и к северо-востоку от него, простирающихся по восточную сторону корабельного фарватера против Поноя, Орлова Носа и мыса Городецкого. Экспедиции предоставили бриг "Лапоминка" и две шхуны. В исследованиях участвовало 92 человека, в том числе 12 флотских офицеров и штурманов. В итоге 6-ти летних работ была выполнена навигационная и топографическая съемка всех берегов и островов Белого моря, промерены глу­бины как у побережья, так и в открытой части моря, произведены астрономические определения важнейших мест Беломорья и Мурмана, которые за­тем Академия наук включила в число точных позиций России. Одновременно были проведены наблюдения над склонением и наклонением магнитной стрелки, определены подводные скалы и отмели, исследованы места, удобные для якорных стоянок и укрытия судов, ... зарисованы виды беломорских и мурманских берегов, составлены навигационные карты. В 1833 году вышел в свет Атлас Белого моря, и моряки получили надежное навигационное пособие, которое служило русскому флоту почти целое столетие. Одновременно М.Ф. Рейнеке составил двухтомное "Гидрографическое описание северного берега России", но опубликование которого затянулось почти на два десятилетия. Только в 1842 году был начат набор "Описания Лапландского берега" и вскоре оно увидело свет. "Описание Белого моря" было издано только в 1850 году.

В первой половине ХIХ века продолжились исследования Новой Земли. Была подготовлена Северная экспедиция, в которой участвовали лейтенант Кротов В.А., подпоручики КФШ Пахтусов П.К. и Казаков И.Ф., кондуктор КФШ Крапивин Н.М. Ос­новное значение в подготавливаемом предприятии придавалось той части экспедиции, которая направилась к устью Енисея и возглавлялась Кротовым. После описи южного острова Новой Земли туда же должен был направиться отряд Пахтусова, если позволят ледовая обстановка и состояние судна.

1 августа 1832 г. Кротов и Пахтусов вышли в море. Через семь дней у Канина Носа суда Северной экспедиции расстались. Шхуна Кротова "Енисей" направилась через пролив Маточкин Шар к берегам Сибири, бриг "Новая Земля" лег курсом на Карские ворота. Пахтусов нашел пролив забитым льдом и зазимовал в губе Каменка. 19 сентября 1832 года он организовал первые на Новой Земле наблюдения за температурой воздуха, атмосферным давлением и другими явлениями. Они велись в течение всей зимовки, продолжавшейся 297 дней. Весной 1833 года Пахтусов уточнил опись Никольского Шара и положил на карту Петуховский Шар, где открыл залив, который назвал именем Рейнеке. Во второй половине июня 1833 года - начале июля он на шлюпке описал восточный берег Новой Земли от губы Каменки до реки Саввиной, названной в честь Саввы Лошкина, первым объехавшим Новую Землю. 11 июля 1833 года Пахтусов описал губу Каменку и через месяц достиг восточного устья Маточкина Шара. Из всего состава экспедиции только 2 человека оставались здоровыми, и Пахтусов отказался от мысли продолжать плавание на Север. 20 августа судно вышло из Маточкина Шара в Баренцево море. На пути в Архангельск оно было застигнуто штормом, который вынудил путешественников высадиться на берег полуострова Русс­кий Заворот. Только в январе 1834 года Пахтусов прибыл в Петербург с журналами и картами "восточного берега южной половины Новой Земли". За свои исследования он 21 апреля 1834 года был награжден орденом Святой Анны 3-й степени.

П.И. Клоков советник Северного округа корабельных лесов изъявил готовность вновь отправить "шхуну с баркасом" как для дальнейшей описи Новой Земли, так и для отыскания шхуны лейтенанта Кротова , судьба которого была неизвестна, с тем условием, чтобы суда "были исправлены и вооружены за счет казны". Вопрос с посылкой экспедиции был решен только 2 мая 1834 года. В распоряжение Пахтусова предоставлялась шхуна "Кротов" и бот "Казаков", принадлежавшие П.И. Клокову. Остальные расходы брала на себя казна. 24 июля 1834 года экспедиция покинула Архан­гельск. Попытки Пахтусова пройти Маточкиным шаром на восточную сторону Новой Земли не увенчались успехом, и он зазимовал на берегу реки Черакиной. Как и в предшествовавшей экспедиции, он вел метеорологические наблюдения, которые были затем проанализированы К.М. Бэром. В апреле 1834 года отряд под командованием кондуктора КФШ Августа Карловича Цивольки, выпускника 1-го штурманского полуэкипажа, впервые положил на карту 150 верст восточного берега северной части Новой Земли между проливом Маточкин Шар и полуостровом Фон-Флотта. Одновременно Пахтусов описал южный берег Маточкина Шара. В конце июня его экспедиция на "Казакове" продолжила плавание. В губе Серебрянке на о. Митюшева она обнаружила обломки судна, по всем признакам принадлежавшие исчезнувшей шхуне "Енисей" находившейся под командованием лейтенанта Кротова В.А. Направившись дальше к северу, 9 июля экспедиция достигла островов Берха Вильгельма (группа островов Горбовых), где бот "Казаков" был раздавлен льдом и затонул. Экипаж на двух шлюпках добрался до северного мыса острова Берха, где был развернут лагерь экспедиции. Встретившись с промышленником Ереминым, с его помощью путешественникам удалось вернуться в Маточкин Шар. После чего, Пахтусов П.К. поручил Циволько А.К. с четырьмя членами команды плыть на ладье промышленника Челузина в Сумской пасад, а сам с 5 матросами отправился продолжать опись восточного берега Северного острова Новой Земли на шхуне "Кротов". Через две недели после выхода в новое плавание, они находились почти в 200 верс­тах от восточного устья пролива Маточкин Шар, около мыса Дальнего, где были остановлены льдами. Пахтусов положил на карту два больших залива и 15 островов. Самый северный из них, находящийся на 74°36? северной широты носит теперь его имя. 3 сентября 1835 года Пахтусов со своей командой покинул Новую Землю и 7 октября прибыл в Соломбалу. По возв­ращении в Архангельск он заболел нервной горячкой, а через месяц его не стало. Главная заслуга подпоручика КФШ Петра Кузьмича Пахтусова в том, что он положил на карту южное и восточное побережье Новой Земли от Карских ворот до мыса Дальнего, которое до его работ обозначалось пунктирной линией.

В начале 1837 года Рейнеке направил Меньшикову "Предложения о экспедиции для окончания описи Новой Земли". Руководство этой экспедицией было поручено уже прапорщику КФШ Августу Карловичу Циволько , который показал себя энергичным исследователем как во время работ Новоземельской экспедиции 1834-1835 гг., так и во время плавания с академиком К.М. Бэром на Новую Землю в 1837 году, в которой он командовал шхуной "Кротов". В январе 1838 года Циволько в сопровождении прапорщика КФШ Моисеева Степана Андреевича, выпускника штурманского училища, участника гидрографических работ на Балтийском море (1833 год) и кругосветного плавания на транспорте "Америка" (1834-1836 гг.), и штурманских кондукторов Рогачева Григория Степановича, тоже выпускника штурманского училища, и Кернера выехал из Петербурга в Архангельск, где для экспедиции строились два судна: "Новая Земля" и "Шпицберген". 27 июня суда экспе­диции вышли в море. Плавание они совершали раздельно. К месту предпо­лагаемой зимовки в губе Мелкой Моисеев на шхуне "Шпицберген" пришел 27 июля, а Циволько на шхуне "Новая Земля" - 8 августа. Подготовив зи­мовье для жилья, 20 августа он пошел на баркасе к Северу с намерением обогнуть мыс Желания. Одновременно он приказал Моисееву следовать в Крестовую губу и, оставив там судно, пройти карбасом на восточную сторону Новой Земли, проливом, который, как он считал, существует в этом месте. Однако прежде чем Моисеев покинул зимовье, возвратился Циволько. Ему удалось подняться только до мыса Прокофьева, где карбас был задержан сильными ветрами, и, заболев, он отказался от дальнейшего плавания на Север. Работы пришлось отложить до следующей навигации. Во время зимовки в марте 1839 года Циволько умер от "грудной болезни" и был похоронен в губе Мелкой. Его судьбу разделили еще 8 членов экспе­диции. Взяв на себя руководство дальнейшими исследованиями Моисеев С.А. летом 1839 года выполнил ряд работ по описи и уточнению побережья от губы Мелкой до губы Машигиной, в заливе Моллера им были изучены все становища, а в Костином Шаре "описан весь берег от мыса Южного Гусиного до мыса Черного" и промерены глубины. Кроме того, во время зимовки велись ежечасные метеорологические наблюдения, в различных бухтах на западном побережье было определено склонение магнитной стрелки, определялись приливы по футштокам. Осенью 1839 года экспедиция направилась в обратный путь, в пути шхуна "Новая Земля" потерпела крушение у Старцевой губы. Моисеев С.А. на судне "Шпицберген" прибыл в Архангельск 8 сентября 1839 года, а команда погибшей шхуны во главе со штурманом Ро­гачевым Григорием Степановичем добралась на промысловой ладье лишь 19 октября того же года.

Непосредственная связь с плаванием Цивольки-Моисеева имеет экспедиция для описей Лапландии. Этот вопрос был поднят Рейнеке еще в 1837 г. На предложение поставить эту задачу экспедиции Циволько-Моисееву царем Николаем I было дано указание этим вопросом заниматься местному начальству. Вопрос был снят до "удобного случая". Случай представился в 1840 г. в связи с необходимостью посылки судна в Старцеву губу, где прапорщиком Рогачевым после крушения шхуны "Новая Земля" были под присмотром жителя Иоканьгского погоста В.И. Матрехина оставлены вещи и такелаж. Руководителем экспедиции по согласованию с Рейнеке был назначен штурман Афанасьев Яков Михайлович, выпускник штурманского учили­ща, в 1832-1840 гг. служил на кораблях Балтийского флота, в 1874 году получил чин полковника КФШ. 9 апреля он выехал из Петербурга. В Архан­гельске он получил предписание отправиться на шхуне в Старцеву губу, расположенную на Терском берегу, взять там остатки материалов шхуны "Новая Земля" и " осмотреть пространство в 15 милях к северу от острова Нокуева ", где, по словам промышленников, были мели.

18 июня 1840 г. Афанасьев вышел в море. Забрав материалы и вещи со шхуны "Новая Земля", от которой осталась лишь верхняя палуба, Афанасьев приступил к сбору сведений о мелях. С 14 по 20 июля экспедиция выполнила промер к северу от острова Нокуева. Самая маленькая глубина была обнаружена в 8 сажень, в большинстве мест они были более 40 сажень. Из района Семи островов прапорщик Кернер на нанятой лодке направился к острову Оленьему для обследования становища и подробной описи берега. Тем временем Афанасьев определил широту Лицких островов и обследовал Лицкий берег. 5 августа экспедиция возобновила исследование моря к северу от острова Нокуев, но всюду находила большие глубины. Затем, как предписывалось Гидрографическим департаментом, определила "широту мыса Черного и азимут его к Святому Носу". 14 августа экспеди­ция направилась в Архангельск, куда прибыла 28 августа 1840 года.

Она подробно осмотрела, включая мелкие заливы, берег от Семи островов до Оленьего острова и залива Нокуева. Кроме того, географически были определены мыс Черный, острова Китая и Лицкий, река Ивановка и "утвердилась опись восточной части Лапландского берега".

Из других экспедиций середины ХIХ века отметим исследо­вания Индигирской губы, рек Индиги, Соймы и Печоры, проводимых под руководством Крузенштерна П.И., капитан-лейтенанта Ренненкампфа в 1850-1853 годах на шхуне "Ермак". В них принимал участие прапорщик КФШ Курдюков .

Экспедиции Циволько, Моисеева и Афанасьева в основном завершили деятельность русского флота по географическому изучению Европейского и Обского Севера в дореформенную эпоху. В течение 1819-1840 годов моряками было предпринято 5 плаваний для обследования Кольских берегов, 9 для промера Белого моря, 8 - для исследований восточного и западного берегов Новой Земли, 5 - для изучения устьевого участка Печоры об описи берега от Белого моря до устья Оби.

История Штурманской службы флота России, М., БРЭ, 2003

- Зарождение штурманской службы на российском флоте при Петре I

- Мореходные инструменты, морские карты и пособия, способы кораблевождения, применявшиеся в первой половине ХVIII века

- Порядок прохождения службы штурманскими чинами в период с 1725 по 1797 гг.

- Деятельность штурманов - участников Второй Камчатской (Великой Северной) экспедиции 1733-1743 гг.

- Освоение Тихого океана русскими мореплавателями в ХVII - ХIX  вв.

- Изучение Севера и поиск "северо-восточного прохода" во второй половине ХVIII века

- Организация и структура штурманской службы на флоте в период правления императора Павла I

- Кризис штурманского дела. Реформы 1802-1804 гг. Изменения в прохождении службы штурманскими чинами в первой половине ХIХ века

- Участие русских штурманов в описи морей Северного Ледовитого океана в ХI X в. Карты и руководства для кораблевождения.

- Развитие штурманской службы во второй половине ХIХ - начале ХХ веков

В начало раздела "История Штурманской службы"