ВКУС МОРСКОЙ РОМАНТИКИ
Чай по-капитански
Валерий Перегудов
Испокон веков морская служба была уделом мужественных и волевых людей. Особый ее уклад накладывает пожизненно самобытный отпечаток на каждого, кто носил военно-морскую форму. Это прежде всего особый диалект и структура построения мысли, которые не встретишь нигде, кроме как на флоте, это до изумления открытость души и великодушие в общении, это свой, нигде неповторимый, особый юмор. Другими словами:
Кто в море видел корабли,
Не на конфетном фантике,
Тот знает стоимость любви
И вкус морской романтики,
Того не надо убеждать
И докучать сравнением.
Когда пройдешь девятый вал,
С таким же будешь мнением.
Визит отряда кораблей в югославский порт Дубровник после шести месяцев блуждания по Средиземному морю был воспринят командой сторожевого корабля «Разительный» на «ура». Сразу же после ошвартовки в иностранном порту на его борту развернулся походный штаб и необходимые службы взаимодействия с иностранными властями. Вахта, заинструктированная насмерть по бдительности и недопущению чего бы там не дай Бог с кем-либо, с тоской поглядывала на счастливчиков, сходящих на берег.
Разбитая на пятерки сходная смена офицеров и мичманов, как застоявшиеся горячие кони, с нетерпением топталась на месте, выслушивая последние наставления и нравоучения командира. В уме они давно уже включай форсаж и, уточняя вполголоса маршруты наиболее эффективной оккупации местных магазинов, производили в уме сложные математические расчеты, пытаясь с максимальной пользой потратить полученные динары...
Вот наконец все необходимые процедуры закончились и баловни судьбы хлынули в сонный город, наполняя его смехом и шутками.
Несчастный дежурный чекист, не менее несчастный разведчик и офицер по связи с общественностью (он же дежурный политработник), устроившись в тени у трапа, сиротливо провожали взглядом всех проходящих по пирсовой зоне.
Так продолжалось несколько часов, пока в порт не зашел круизный теплоход «Шота Руставели». Гигантские размеры океанского лайнера затмили своей величественной красотой стремительные обводы «Разительного» и приковали к себе всеобщее внимание.
Увидев через полгода так близко свой родной пароход, команда корабля вместе с заинструктированной вахтой неистово стала размахивать над головой фуражками, бескозырками, пилотками и всем чем не попадя, приветствуя соотечественников. Однако пассажиры, облепившие борт лайнера, не спешили разделить с военными моряками радость встречи. Ни одного взмаха руки, ни одной улыбки, ни одного сколько-нибудь заметного доброжелательного жеста команда «Разительного» в ответ так и не получила. Только на самой верхотуре, где находилась ходовая рубка лайнера, несколько дружественных взмахов фуражками ответили на приветствие команды русского военного корабля...
Ясность в сложившуюся ситуацию внес вездесущии чекист:
- Чего визжите, черти?! - обратился он к недоуменно машущей публике. - «Шота Руставели» уже считай два года как зафрахтован западными немцами, которым глубоко наплевать на ваши искренние приветствия. Так что лучше поберегите эмоции для родных и близких и валите с юта, пока дежурная служба не нашла вам достойное занятие в
трюме. Повторять дважды не пришлось. Потеряв мгновенно интерес к пароходу с красной полосой на трубе, моряки разошлись по кораблю, досадуя, что так дешево над ними подшутил свой пароход с Гансами на борту.
* * *
Немцы уже давно вели себя на Балканах бесцеремонно. Спустя тридцать пять лет после Второй мировой войны по манере хозяйского поведения западных немцев определить, кто победил в ней, а кто потерпел поражение, было проблематично. Все одетые по последнему писку моды, в белых платьях, юбках, рубахах, брюках, панамах и туфлях, обильно обвешанные кино-, фото-, радиоаппаратурой гансы напоминали собой преуспевающих миллионеров — таких, как сегодня демонстрируют из себя так называемые «новые русские».
Погрузив свои костлявые тела в фешенебельные автобусы и с презрением поглядывая на русский военный корабль, значительная их часть разъехалась смотреть исторические достопримечательности Дубровника. Оставшиеся любители путешествий направились осматривать город по своему собственному плану. Проходя мимо «Разительного», они с опаской поглядывали на вахту и быстро фотографировались на фоне корабля. Затем, надменно поджав губы, немцы продолжали следовать своим маршрутом, не подозревая, что в адрес каждого из них немедленно отпускалась колкая шутка. Найдя в этом для себя веселое занятие, вахта радостно посмеивалась и коротала время. Единственное ограничение в
это культурно-массовое мероприятие внес всезнающий чекист:
- Зубоскальте сколько хотите, только выражайтесь цензурно. Наши соленые обороты лучше вашего знает и прекрасно в них разбирается!..
Вот показались три немца: пузатый, как пивная кружка хромой и тошии. Поравнявшись с кормой корабля пузатый бесцеремонно подошел к стоящим у трапа офицерам и расплылся в улыбке. В это время тощий вскинул фотоаппарат который как сумасшедший защелкал автоматическим затвором, фотографируя непрошеного гостя на фоне столь экзотической достопримечательности порта...
Чекист среагировал мгновенно. Чтобы его строго засекреченная физиономия не попала в объектив, он еше до первого клаианья затвора фотоаппарата сорвал с головы фуражку и стал усиленно рассматривать перед своим носом ее внутреннее устройство.
— Чтобы тебя кондрашка хватила. — мило улыбаясь, проговорил Жора, он же дежурный по штабу.
— Ее! Ее! Комрад! Фриенд! — пропел толстыми губами ганс и направился к поджидавшим его соотечественникам. От их разнокалиберной троицы отделился хромой. Подковыляв к офицерам, он начал что-то говорить на немецком, показывая на оставшихся собратьев.
— Что ему надо? — поинтересовался у Жоры чекист.
— Черт его знает, — не задумываясь ответил Жора.
— Мне кажется, этот хромой просит разрешения сфотографироваться с нами. — высказал предположение Валера, он же дежурный политработник.
— Фотографируйтесь, только без меня. - обиженно бросил чекист, поднимаясь от греха подальше на борт корабля вместе со своим строго секретным лицом.
- Вот видишь, Валера, что значит, наши деды под Сталинградом и на Курской дуге этому козлу мозга вправили. Хромает и с каждым шагом помнит, кто в доме хозяин. Видишь, разрешения просит! Придется хромого уважить, - философствовал Жора. Повернувшись к ожидавшему ответа гансу, Жора изобразил на лице сладкую мину младенца, наклавшего в штаны, и с глубокомыслием древнегреческого философа изрек:
- Давай! Цигель, цигель! Фотографируйся, черт с тобой! Е-с?
— Ес?! — переспросил хромой Жору.
— Он что, глухой? — стал нервничать — Сказал
ес, значит ес!
— Жора, он, наверное, глухой фактически пытался помочь Жоре Валера. — Ты ему жестом покажи!
- А как жестом показать, что можно фотографироваться?
- Ну, клацни пару раз языком и скажи типа: «фото иес!»
Жора несколько раз клацнул языком, имитируя звук фотоаппарата, и по слогам проговорил:
—- Фо-то и-ес! Как ты меня достал, бестолковый! Немец ничего не понял и тупо лупал глазами...
— Жора, мне кажется, проще отказать, чем разрешить!
— А как отказать?
— Скажи: ноу-у!
Жора повернулся к гансу и, мило улыбаясь, нежно пропел:
— Но-у-у-у!
— Иес! Ноу? Ноу понимайт, — проскрипел ганс.
— Валера, иди изъясняйся сам с этим балбесом! Это по твоей части. — пытался увильнуть в сторону Жора.
— Я работаю исключительно с нашим личным составом, а ты флагманский разведчик. Общаться с супостатом твоя профессия. Так что работай!
— Ну подожди, лейтенант, я тебе это припомню! — пригрозил суровый Жора.
Ганс по-прежнему стоял в ожидании разъяснений.
— Клац-клац, ноу! — сурово проговорил Жора, одновременно показывая гансу полруки. После этого жеста сомнения ганса усилились. Он стоял в логгуховидной панаме под палящими лучами солнца и усиленно соображал, переводя взгляд с капитана третьего ранга на старшего лейтенанта и обратно.
— Жора, может быть, во время войны он не воевал, а был антифашистом! Зачем же ты с ним так сурово, выдвинул политическую версию старший лейтенант.
- Валера, для антифашистов он слишком глуп. Это я тебе как разведчик говорю!
- Откуда, Жора, ты все знаешь, тебя тогда еще на свете не было?
- Чтобы знать, вовсе и не обязательно именно тогда на свете быть. Объясняю для бестолковых! Всех тупых антифашистов выловили в первый месяц войны, остались только умные, - рассуждал Жора. - А этот, судя по всему к умным явно не относится. Да к тому же все антифашисты худо-бедно, а русский язык понимали. А этот, сам видишь. Кстати, сейчас определим, кто он такой!
С этими словами, Жора придвинулся вплотную к наивному немцу и, растопырив в разные стороны руки, издал рев истребителя:
— У-у-у-у-у-у! Ахтунг! Ахтунг! В воздухе Покрышкин! Фаер! Трах-тах-тах-тах!!!
Перепутанный немец почти без хромоты рванул вдоль корабля, увлекая за собой своих собратьев. Причем хромой так лихо бежал, что пузатый и тощий смогли его догнать только в конце пирсовой зоны.
— Все ясно, — прищурившись, сказал Жора. — Этот экземпляр немецкой нации во время войны служил в люфтваффе. Видишь, какое впечатление произвело на него имя
Покрышкина!
Наблюдавший с борта корабля занимательную сиену чекист так толком ничего и не понял. Спустившись к офицерам на пирс, он с безразличной миной постоял несколько минут и как бы невзначай поинтересовался:
— Что-то не пойму, отчего туристы так быстро убежали?
Жора, гордо выпятив грудь и подмигнув Валере, ответил:
— Я запретил здесь фотографироваться, а то в смущение
вахту вводят ...
— И это правильно, — согласился чекист.
— Не пойму, что в природе делается? – продолжал философствовать Жора. — Вот уже несколько часов стоим как истуканы, пять тысяч гансов прошли мимо строевым шагом, из них добрую половину составляли фрау, но ни одного
сколько-нибудь приличного экземпляра я так и не увидел! То пересушенная вобла, то корявая до умопомрачения, то старуха Изергиль, то бочка бесформенная. Глазу не за что зацепиться!.. То ли дело у нас! Каждой второй готов сдаться в плен... Пока со службы домой дойдешь, тысячу раз могут с праведного пути сбить, и не потому, что ловелас, а потому, что глазу приятно! Он сам того не хочет, а все цепляется, цепляется!..
— Да-а, что там говорить! Лучше наших все равно нигде нет! — тоскливо согласился чекист.
На пирсе показались трое, вероятно, из числа последних туристов. Моложавый пижон со щеголеватой бородкой, не торопясь, дефилировал в окружении двух шедевров природы. Стройные, высокие дамы, одетые в облегающие лосины и белые блузки фривольного фасона, с распушенным роскошным волосом демонстрировали военным морякам, что в своих оценках женской половины Германии они были явно не правы...
Жору прошиб столбняк. Нервно сглотнув слюну, он принял стойку изголодавшегося фокстерьера, увидевшего дичь. Жадные мужские взоры офицеров прожигали приближавшуюся компанию насквозь.
— Ну почему не я иду между ними! Вот всегда так! — досадовал Жора.
— Не дрейфь, Жорик, сейчас они будут фотографироваться на нашем фоне, ибо мы вроде как достопримечательность этого порта. Так что у тебя есть возможность постоять между дамами, а может, даже приобнять одну из них, — утешил его Валера.
— А это мысль, — радостно согласился Жора.
— Чем они будут фотографировать? — охладил всех чекист. — У них, кроме глаз, ничего нет.
— Я бы не сказал, — хихикнул лейтенант. — Судя по бюстам, у дам присутствует достаточно большой интеллект. Может, у них там фотокамеры или другая разведывательная аппаратура? Жора, тебе как разведчику инструкция разрешает это проверить даже на ощупь...
— Эх-х! — вздохнул погрустневший Жора. — Об этом можно только мечтать! Как говорил великий французский ботаник Антуан Лоран Жуссье: «Каждому свое - кому молоко, а кому доярки..., Не знаю, каким он был специалистом в лютиках и тычинках, но в этом вопросе, я думаю, он был прав.
Лейтенант молча согласился с глубокой мыслью разведчика...
Прогноз чекиста оправдался. Плавно покачивая бедрами, привлекательная группа, весело хихикнув, проследовала мимо офицеров.
— Эх! — с отчаянием в голосе выдохнул им вслед Жора. — Допустили бы меня в этот «малинник», я бы за одну ночь научил их жизнь любить!.. Они бы у меня... — Жора сладостно зажмурил глаза, — по очереди всю ночь до утра... Ох, мужики, жалко!.. Молодость пройдет, а эти дурехи так и не познают настоящего счастья! Обидно! А счастье вот оно, — показал он на себя, — я здесь стою, глупышки!..
Пикантная троица остановилась. От группы отделился пижон с бородкой и не торопясь направился к офицерам.
— Сейчас будет клянчить сувенир, — предположил дежурный политработник.
Широко улыбаясь, пижон поздоровался с дежурившими у трапа на чисто русском языке:
— Привет, ребята!
Ребята от неожиданности лишились дара речи. Первым
пришел в себя чекист.
— Здравия желаю! — поздоровался он официально.
— Ребята, я капитан этого лайнера. — сказал бородатый, показывая на «Шота Руставели», — а этих замечательных девушек зовут Нина и Оля. Они работают на моем пароходе.
«Лучше бы он этого не говорил», — подумал Жора, покрываясь багровыми пятнами.
— Привет, девчата! - поздоровался с дамами не запятнавший своей репутации Валера. - Куда путь держите в такую жару.
Дамы весело хихикнули, бросив томные взгляды на спавшего с лица Жору.
— Мы решили немного погулять по городу перед заходом в Неаполь, - за всех ответил капитан. - Знаете, хочется немного походить по земле.
— По земле походить всегда приятно, — как мог, поддерживал разговор Валера.
— Не смущайтесь, ребята! Девчата у нас веселые и необидчивые, — посмеиваясь, сказал капитан. — Правда, подружки?
— Хи-хи, — подтвердили дамы.
— Вы давно блуждаете по морям? — поинтересовался бородатый пижон.
— Такие вопросы прошу не задавать! — протокольным тоном вмешался чекист в приятную беседу.
— Хорошо, парни, я понимаю, что вы военные, таинственные и так далее... Как вы смотрите на приглашение прийти ко мне в гости на пароход?.. Ну, скажем, часиков в десять вечера?
— С удовольствием, — ответил за всех молчаливый Жора.
— Тогда до вечера, братья славяне! Буду ждать... Кстати, меня зовут Игорь, — протянул он руку.
Все представились своими именами, только бдительный чекист назвался Федором, хотя носил совсем другое имя. На этом веселая компания оставила смущенных военных в покое и, звонко смеясь, направилась осматривать достопримечательности города...
Дождавшись, когда они отойдут на почтительное расстояние, бдительный чекист сурово предупредил:
— Если кто-нибудь из вас сунется на этот нашпигованный немецкой агентурой пароход... Считайте, что он уже под следствием! Понятно?!
— Да прекрати ты, Миша, — невинно хлопал глазами Жора, — мы все понимаем... Неудобно было ответить отказом на такое теплое приглашение. Сам посуди, какой идиот после вахты пойдет в гости на какой-то задрипанный пароход? Что мы там не видели? Лучше пораньше спать лечь...
Несколько успокоенный объяснением Жоры чекист повеселел и даже несколько раз пошутил.
* * *
Назначенное время встречи приближалось. Чекист нервничал: этот Жора с его выкрутасами ох не прост! Да и от лейтенанта можно ждать чего угодно!
Зайдя в каюту к Жоре, он застал его в постели с книгой
в руках.
__ Чем занимаешься? — поинтересовался контрразведчик.
- А, Миша! - радостно пропел Жора, как будто век его не видел. - Вот книжечку чуток читану, и можно отбиваться.
— Валеру не видел? - как бы между прочим спросил чекист.
— Наверное, спит лейтенант без задних ног и десятый сон досматривает. Младенческий возраст, как ни верти, требует десяти часов сна.
— А в какой каюте он живет? — спросил чекист, потому что надо было что-то спросить согласно теории психолога Бердиховского. Где находится каюта лейтенанта, он знал не хуже Жоры.
— По-моему, в одиннадцатой. Да, точно, в одиннадцатой, рядом с каютой старпома. А что случилось? Зачем тебе потребовался Валера в это время?
— Да ничего серьезного. У него есть книга интересная, дюдике одним словом. Хотел попросить на ночь почитать.
— Ну народ! Вас, чекистов, не поймешь. Когда вы спите - и сами, наверное, точно не знаете?
— Служба такая. Ну ладно, отдыхай, Жора, не буду мешать. Спокойной ночи!..
Валера сладко спал, посапывая во сне. Впечатления минувшего дня роились у него в голове, рисуя причудливые картины абстрактной неразберихи. Заглянув в приоткрытую дверь и убедившись, что старший лейтенант спит, контрразведчик молча удалился. На юте он еще раз насмерть запутал вахту персональной ответственностью, если Джеймс Бонд во время их дежурства умудрится проникнуть на корабль и Устроит что-нибудь нехорошее. После сделанного таким образом каскада оперативно-профилактических процедур чекист удалился с юта и с чувством выполненного долга до Утра закрылся в каюте...
Валера проснулся оттого, что кто-то настойчиво толкал его в бок. Открыв сонные глаза, в которых еще мерехтели грезы сновидений, он увился перед собой Жору в полном параде.
— Хватит слать, лейтенант, — заговорщицки прошептал Жора. — В гости пора идти!..
— Да иди ты... — отмахнулся Валера.
— Э-э, нет! Так дело не пойдет! Иди не иди, а слово надо держать! Шнуром одевайся, даю на сборы пять минут!
— Жора, тебе что, жить надоело?! Миша, наверное, уже сидит в засаде, тебя поджидая.
— Не боись, лейтенант! Дядя Жора — не рязанский лапоть... Миша давно уже спит в каюте, даже на стук не реагирует.
— А может, его в каюте нет! Может, он специально сделал вид, что спит, а сам караулит нас!
— Да спит, тебе говорят! Вахтенный по арсеналу стоит напротив его каморки и говорит, что не выходил...
— Ты уверен?
— Уверен!
— Ну ладно, одеваюсь.
Через пять минут преступная группа, не привлекая к себе ненужного внимания, по затененному левому борту прошла к трапу.
Дежурная служба на юте как таковая отсутствовала. Вся вахта сгруппировалась у артиллерийских установок. Поочередно прикладываясь к визиру, моряки через окуляры дальномера рассматривали сверкающий огнями рекламы ресторан «Петка». В распахнутые окна ресторана было хорошо видно, как официантки в блузках с глубоким декольте и в миниатюрных передничках игриво обслуживали развлекавшуюся публику.
— Это что за служба такая?! — возмутился Жора. — Где дежурный?
Перепуганный дежурный при виде офицеров штаба пытался что-то пролепетать оправдательное, но Жора был суров как никогда.
— Вас что, недостаточно инструктировали?! Почему вахта бдительности вся сидит в артиллерийской установке?! Почему стволы башни направлены на город? Где патруль? Ну конечно, что за глупые вопросы! Патруль, как и следовало ожидать, стоит напротив ресторана и до самой палубы пускает слюну!.. Немедленно навести порядок!!!
Дежурный, слетев по трапу на пирс, побежал к носовой части корабля, где вот уже добрый час без движения стоят корабельный патруль. Пока он сбивчиво стыдил и укорял нерадивую патрульную службу, Жора вместе с Валерой не торопясь сошли с борта и направились к «Шота Руставели».
* * *
Сопровождаемые вахтенным матросом лайнера, от которого за версту разило парфюмерной лавкой, по длинным фешенебельным коридорам они наконец добрались до каюты капитана.
Игорь встретил их радушно. Однако, несмотря на обворожительную улыбку, с которой капитан разговаривал с гостями, Валера заметил, как подчеркнуто учтиво и в то же время напряженно застыл в дверях сопровождавший их матрос. Отпустив небрежным жестом вахтенного, Игорь пригласил гостей к себе в салон.
— Ну что, друзья, как отметим нашу встречу? — спросил он у Жоры, открывая створки огромного бара, заставленного снизу доверху диковинными напитками различной степени крепости. Такого количества спиртного, как принято говорить — в ассортименте, офицеры отродясь не видели. Жоре захотелось попробовать сразу все. Окинув хозяйским взглядом капитанский арсенал, он, как мотылек при виде Цветника, не задумываясь, отдал предпочтение бутылкам с наиболее яркими этикетками.
- Давайте отметим наше знакомство вот этой, этой, этой, вот этой, ну, пожалуй, и этой бутылочками. Для начала, разумеется. — скромно предложил он.
Капитан, оценивающе посмотрел на которого старший лейтенант, не на шутку аппетитом своего старшего товарища, подавал аварийные
сигналы.
Сообразив, в чем дело, Игорь улыбнулся.
— Ребята, давайте я вас лучше угощу чаем по-капитански!
— Эка невидаль — чай! — недовольно пробурчал Жора.
— Давайте чай по-капитански! Хочу чай по-капитански! — как за спасительную соломинку ухватился за эту идею старший лейтенант.
— Чай так чай, — наконец обреченно согласился Жора, всем своим видом показывая глубокое разочарование от встречи, принявшей такой оборот.
Игорь задорно рассмеялся и нажал какую-то кнопку под столешницей. Через минуту дверь салона открылась и в помещение вошла одна из спутниц капитана.
— Вызывали, Игорь Николаевич? — обратилась она к хозяину каюты, кокетливо поправляя прическу.
— Ниночка, будь любезна, сделай нам чай по-капитански на три персоны, — промурлыкал Игорь. Нина обворожительно улыбнулась и плавно выпорхнула из помещения.
«Да-а, при таком обслуживании я бы годами скитался по морям без захода домой даже на выходные, — подумал Жора, приятно утопая в кресле. — Везет же людям, черт возьми!..»
Пока шел разговор про моряцкое житье-бытье между капитаном и Валерой, Жора зря времени не терял. По-хозяйски рассматривая батареи бутылок, он периодически вклинивался в разговор с уточнением достоинств того или иного напитка. Наконец появилась долгожданная Ниночка, плавно ведя перед собой сервировочный столик. Расставляя на столе чайные приборы со всевозможными щипчиками, ложечками и прочими приспособлениями, она то и дело обворожительно поглядывала на офицеров, явно вгоняя в краску и сбивая их с нити разговора. Через несколько минут все было готово.
— Благодарю, дорогая. Пока свободна. — отпустил официантку капитан.
— Пусть Ниночка с нами чайком побалуется. — предложил явно неравнодушный к даме Жора.
— По протоколу, да и по статусу не положено, дружище! — твердо сказал Игорь.
Нина многозначительно улыбнулась и, слегка коснувшись бедром плеча размякшего в кресле Жоры, вышла из салона. Жора вспотел.
- Фу, черт! Простыл наверное, - извиняясь, сказал он, вытирая испарину на лбу,
— Бывает, — улыбнулся капитан. - Даже в тропиках легко заработать насморк.
- Вот именно, - согласился Жора, думая совсем о другом.
Капитан открыл большую красочную коробку внутри которой находилось множество секций, заполненных чаем. Каждая секция имела свою рекламную марку и номер
- В этой коробке находятся все лучшие сорта английского чая, — пояснил Игорь. — Сейчас мы возьмем по щепотке каждого сорта и поместим его в чашки.
Умело орудуя щипчиками, капитан рассыпал чай по чашкам.
— Затем, — продолжал Игорь, — мы зальем его кипятком и дадим время завариться.
Разлив кипяток, он накрыл чашки керамическими крышечками.
— Чтобы лучше заваривалось, — пояснил он свои действия. — Чай главное не сварить, а заварить, чтобы весь его аромат и целебные свойства выделились, но не сварились! Чаепитие — это достаточно сложный и полезный для здоровья ритуал, отшлифованный столетиями древнейших мировых культур. Это только непосвященному кажется, что все примитивно и просто.
Жора смотрел на капитана и своего наивного товарища как на помешанных. «Кому пытаешься мозги пудрить?! — думал он. — Это лейтенанту рассказывай. Ему, дурачку, здесь все в диковинку. А по мне, чай, он и в Африке чай. Трава она и есть трава, как ее ни обзови...».
Тем временем капитан сделал серьезное лицо и торжественно произнес:
- А теперь, господа, попрошу всех встать.
Жора и Валера недоуменно переглянулись и кресел. «Похлеще строевых занятий, — думал лейтенант, - еще маршировать заставит!».
— Возьмите каждый в левую руку свою чашечку, - продолжал капитан. Дисциплинированные офицеры выполнили его пожелание.
- Теперь правой рукой осторожно снимите крышечки и убедитесь, что чай заварился.
Валера с надеждой на чудо заглянул в свою чашку и чашку Жоры.
- Что вы видите? - спросил капитан.
— Чай как чай, — пожимая плечами, ответил Жора, — только в отличие от моей системы заваривания наши чашки наполовину заполнены чаинками странного вида. Прямо лопухи какие-то, а не заварка!
— Вы не правы! — возразил капитан. — Вдохните аромат... Вы чувствуете, какой у чая аромат?!
Все дружно засопели носами в надежде уловить что-то необыкновенное.
«Вот дает, каналья, ловко он нам голову морочит», — уже с раздражением думал Жора. Его нижняя губа отвисла, как у обиженного верблюда, и недвусмысленно выражала крайнюю степень неудовольствия...
Не обращая на Жору внимания, капитан продолжал:
— Положите крышечки на стол. Возьмите чайные ложечки и, помешивая чай по часовой стрелке, следуйте за мной!
Офицеры послушно, вслед за капитаном, вышли из салона и оказались на одной из верхних палуб.
— Интенсивней мешайте! А теперь против часовой стрелки! — не унимался капитан. Убедившись, что все элементы ритуала выполнены правильно, он подвел любителей чая вплотную к леерному ограждению борта. — Теперь, господа, осторожно выньте из чашек ложечки и резко, повторяю резко, выплесните чай за борт! Быстрей! Сейчас самое главное — это расторопность!!! — подгонял офицеров Игорь.
Вконец потеряв нить логики ритуала чаепития, офицеры с оторопелым видом одураченных гимназисток выплеснули за борт напиток из лучших сортов английского чая.
— Не мешкая, прикрываем чашки ладошкой и быстро за мной! — продолжал измываться капитан.
Вконец растерявшись, Жора и Валера вслед за Игорем вбежали в салон. Подойдя к столу, капитан сдернул салфетку, под которой оказалась бутылка армянского коньяка, и не говоря ни слова разлил ее содержимое по чашкам.
Прогретые чашки быстро отдали тепло благородному напитку, а аромат лучших сортов английского чая, оставшихся на их стенках, дополнил дух коньяка своим благоуханием, отчего коньяк стал источать неописуемый фимиам. Ослепительно улыбаясь, капитан предложил раскурить настоящие финские сигары и не торопясь откушать этот уникальный напиток.
Откинувшись в креслах, все трое в сосредоточенном молчании наслаждались неповторимостью запаха и вкуса фирменного коньяка, посмеиваясь в душе над своими подозрениями.
Закончив смаковать свою порцию, заметно повеселевший Жора высказал оригинальное предложение:
— Игорь, а не повторить ли нам еще, только без беготни, в смысле спокойно? Игорь улыбнулся:
— Особенность пития чая по-капитански как раз и заключается в строгом и неукоснительном выполнении всех элементов ритуала. Процесс ритуала не позволяет его участникам напиться до чертиков, ибо пьяный человек не в состоянии донести до борта полную чашку с чаем, не расплескав ее по дороге. Закон гласит: «Пролил по дороге чай — иди отдыхай! С тебя на сегодня хватит!».
Все весело засмеялись... Повторив еще несколько раз ритуал, пока бутылка не опустела, и мило побеседовав про прелести жизни, офицеры с щедрыми подарками от капитана вернулись на борт родного корабля...
После этой замечательной встречи прошло Достаточно много времени. Жизнь разбросала Жору и Валеру по разным Флотам, но каждый из них до сих пор помнит летами вечер в Дубровнике и с улыбкой рассказывает эту историю своим сослуживцам, каждый раз дополняя повествование новыми
подробностями...