Rambler's Top100

Штурманская книжка.RU

Перейти на домашнюю страницу Написать письмо автору Перейти на Narod.ru
Новости | Архив новостей
<<Раздел 1>> | <<Раздел 2>> | <<Раздел 3>> | <<Раздел 4>>
<<Раздел 1>> | <<Раздел 2>> | <<Раздел 3>>
<<Раздел 1>> | <<Раздел 2>>
Штурманская служба Тихоокеанского флота

Библиотека штурмана

ПО КУРСУ - ПРОСТОР ГОЛУБОЙ

  Выбор сделан, впереди - дорога к морю и первые экзамены на интеллектуальную, нравственную и физическую пригодность к пожизненной профессиональной деятельности военного моряка.

В.Г.Устинов: Позади выпускные школьные экзамены. Отгремели вечера прощания со школой, с детством, а для многих с домом и школьной любовью. Молодые, целеустремленные ребята в райвоенкоматах проходят первичный отбор на пригодность к морской службе. Эти маленькие ручейки сливаются в областных и краевых городах в полноводный поток мечтающих попасть на мостик военного корабля. И только представители Владивостока и Приморского края индивидуально прибывали во Владивосток, но большинство – по комсомольским путевкам, врученным им в военкоматах.

Огромные толпы молодых ребят во дворах военкоматов Свердловска, Челябинска, Омска, Новосибирска, Красноярска… и далее на Восток. Сито отборочных комиссий – медицинских, мандатных – безжалостно просеивает этот не совсем еще зрелый человеческий материал. Число потенциальных абитуриентов редеет, но остается все еще достаточно насыщенным, на взгляд тех же абитуриентов. Драмы и огорчения одних умножают шансы и надежды других.

Вот сценка у Сталинского райвоенкомата города Красноярска, где пришлось проходить основной отбор всем претендентам края на место в вагоне до Владивостока. Напряженное ожидание почти тысячной толпы (можно, конечно, ошибиться в точных подсчетах при таком волнении), и в конце дня список счастливчиков, допущенных для отбора в самом училище. Их всего-навсего 25 человек. Через некоторое время во двор военкомата буквально врывается разъяренная тучная мамаша вместе с мужем полковником МГБ: любимое чадо оказалось вне заветного списка. Они скрываются в кабинете, где заседала мандатная комиссия, и возвращаются, несолоно хлебавши: их румяному отпрыску окончательно отказано. Первый урок для всех: вопреки расхожему мнению, МГБ не так уж всесильно.

Вечером выдали суточные, куплены билеты на завтрашний поезд. Местные ребята идут ночевать домой, а остальные, подстелив фуфайки под голову, спят на бетонном полу речного (интересное совпадение, для кое-кого пророческое) вокзала. А утром – в общий вагон, на третью полку без всякой постели – и под стук колес в сторону Владивостока.

И такие команды по всей Транссибирской магистрали устремляются к заветной цели. Проплывают мимо станции и полустанки, разъезды и отдельные столбы, у которых почему-то останавливаются поезда. Масса впечатлений. Знакомые по урокам географии названия приобретают зримые черты. Великие сибирские реки: Обь, Иртыш, Енисей, Ангара. Славное море - священный Байкал, неповторимое по своей красоте, овеянное легендами. Незабываемое зрелище единственной реки, вытекающей из Байкала, - Ангары. Сплошная череда, более 50 тоннелей на Кругобайкальской магистрали. Поезда стоят на станциях по 2-3 часа. А в пустынной местности, как ни странно, стоят по несколько часов. Пассажиры высыпают из вагонов и загорают на насыпи.

Некоторые едут более 10 суток. Путь был начат еще до Красноярска. Сделана не одна пересадка, прежде чем добрались до поезда, идущего к самому синему морю. Чем дальше на восток, тем реже населенные пункты. Уральские горы, плавно снижаясь, постепенно сливаются с унылой, покрытой чахлыми березами и многочисленными мелками озерками Западно-Сибирской равниной. После Новосибирска пейзаж оживает, местность становится гористой, длинными языками проникают в редколесье массивы тайги, и так до самого Байкала. Редкая по красоте природа Бурятии и западной части Читинской области сменяется холмистой степью ее восточной части.

А вот и Чита. Поезд стоит более 2 часов, сменяется поездная бригада, идет заправка водой, углем. Вдоль состава, постукивая палочкой, идет «слепой». Все его попытки прорваться в один из вагонов беспощадно пресекаются проводниками: судя по всему, они хорошо его знают. С его языка, вперемежку с матом, на их головы обрушивается хорошо отрепетированное выступление:

-Кого не пускаете? Дядю Прохора не пускаете?! Дядя Прохор под Харьковом кровь мешками проливал!

Вот целый цыганский табор штурмом пытается взять состав. Тщетны усилия милиции и проводников остановить их.

Наконец-то состав трогается, и вся эта разношерстная толпа, как ни странно, оказывается в вагонах. Дядя Прохор, по-прежнему изображая из себя слепого, находит сердобольных пассажиров, которые обеспечивают его выверенный многолетней практикой «заработок».

Степь сменяется тайгой Амурской области. Вот и Биробиджан. На перроне молодая красивая еврейка (может быть, и не еврейка, но красивая) торгует морсом. Весь ее халат, руки забрызганы этим распространенным в 50-е годы напитком. Розовые струйки морса, непостижимым образом попав на щеки, текут по шее и ниже…

Хабаровск, мост через Амур. Не проходит суток, и поезд, описав замысловатую петлю на Первой речке, прибывает на вокзал Владивостока. Рядом морской вокзал, тогда еще невзрачный, здесь же, совсем рядом, уходящие в туман, накрывший город, причалы, у которых гордо стоят носом на выход боевые корабли. Кругом царит необыкновенная атмосфера, присущая только портовым городам. Воздух пропитан запахом йода. Два старших лейтенанта спешат на родной корабль.

Налюбовавшись развернувшейся панорамой сбегающих с сопок улиц, опоясывающих бухту Золотой Рог, команда, полная впечатлений от увиденного, на трамвае едет на Первую Речку. Длинный пешеходный мост выходит на Военное шоссе, и вот она – Саперная сопка, на склоне которой стоит красивое здание с колоннами. Дежурный по училищу проверяет документы и отправляет всех в кандидатскую роту. Там уже первая группа из Приморья. Горделиво выхаживают длинные и тощие в модных в то время приморских кепках Леша Мухтасипов и Боря Ващенко : они уже старожилы.

Теперь в столовую на обед – отведать флотского борща, вкуснее которого не ели ни до, ни после. И вот родная на ближайший месяц двухъярусная койка. Первое приятное открытие: две простыни, оказывается, на них не только спят, но ими еще и укрываются. Сон сморил мгновенно. Пока распорядок так строго не выполняется, и поэтому подымаются все самостоятельно как раз к ужину.

На следующее утро кандидатская рота непрерывно пополняется прибывающими одна за другой командами. Столы для питания кандидатов разворачиваются перед казармой прямо на плацу. Разношерстную молодую флотскую поросль начинают приучать к дисциплине. Построения и проверки, распределение по экзаменационным группам…

Один из абитуриентов, уже поднаторевший на военно-морской службе, кстати, на учебном корабле «Тобол», старший матрос А.Касьянчук командует строем. В роте назначаются дневальные. И самой заметной и колоритной фигурой среди них выделяется Валентин Амирян . Весь его вид с боцманской дудкой на груди проникнут сознанием важности порученного дела. В глазах нет ни капли сомнения, что он станет курсантом обязательно, а вот остальные...

Снова медицинская и мандатная комиссии. Первые немногочисленные отсевы. Для прошедших отбор в комиссиях начинается напряженная экзаменационная пора. Конкурс велик – 8 человек на место!

В курилке один за другим появляются курсанты. Ищут земляков, делятся своим опытом. Идет незримая агитация и «за» и «против». Зерна сомнения иногда находят свою благодатную почву. Вот молодой уверенный в себе парень из далекого Таштыпа, что в Хакасской автономной области, окончивший школу с золотой медалью, забирает свои документы.

Экзамены идут, и каждый сданный предмет выявляет своих знатоков и почитателей, а ручеек отсева превращается в полноводную реку. Кто уезжает, а кто-то, продолжая жить и питаться в кандидатской роте, потихоньку сдает экзамены в ДВИМУ или ДВПИ. Камбуз перегревается, и к столу допускают уже строго по списку. Идет очищение рядов от примазывающихся.

Одни свое поражение воспринимают как личную трагедию, другие относятся к происшедшему с юмором. Группа ребят из Читы перед убытием, сидя на койках, под гитару напевает нехитрый куплет:

На нас никто не смотрит с интересом:

Из нас не вышли моряки.

Но в этой напряженной интеллектуальной гонке выявляются свои лидеры. Первые группы успешно выдержавших конкурс уже зачисляются в училище, формируются по факультетам и в белых брезентовых робах, в бескозырках без ленточек и в рабочих матросских ботинках, любовно называемых «гадами», на морских учебных катерах отправляются в бухту Миноносок для прохождения курса молодого матроса.

Мечта каждого стала воплощаться в действительность. Мы всю жизнь будем сверять, насколько полно юношеская мечта реализовалась. А тогда, как писал флотский поэт Алексей Лебедев,

Ценимая особо

На службе в море синем,

Нам выдается роба

Из белой парусины;

Она ничем не крашена,

Ей труд морской знаком,

И кто ее не нашивал,

Не будет моряком.

 

Барсуков И.И.: В начале 1960 гг. я проходил службу на Камчатке. В одной из наших флотских газет прочитал стихотворение. Оно полностью отражало мои ощущения курсантской поры. Мне кажется, что это мог бы сказать применительно к себе каждый из нас. Я вырезал их из газеты (то ли «Боевой вахты», то ли «Тихоокеанской вахты» – газеты Камчатской военной флотилии) и сохранил до этих дней. К сожалению, я тогда не умел обращаться с печатными материалами и не пометил на вырезке название газеты и дату ее выхода из печати. До сих пор не знаю, кто такой автор – Вячеслав Кузнецов (Может быть, кто-нибудь из нас знал его?). Но написано со знанием души и чувств курсанта. Ими я хочу предварить воспоминания о наших курсантских годах, сохранив название, посвящение и форму, как это было в газете

БРАТ МОРЯ

Вячеслав Кузнецов

Курсантам ТОВВМУ имени С.О.Макарова.

Курсант навек с морской волной повенчан,

О нем грустят и ждут его моря.

И положила Родина на плечи

Литые золотые якоря.

Законы моря входят в сердце круто,

И палубу шатает небосвод.

Курсант и на земле живет в каютах

И кубриками комнаты зовет.

Он ловит звезды в окуляр секстана,

Он море изучает в перископ,

И о походах грезит неустанно,

Припав к подушке не седым виском.

Уходят годы, уголки бросая

На флотское суровое сукно,

И радость встреч с землей, и соль морская

В крови курсанта бродят, как вино.

Он человек с особенной пропиской,

И дом его – в сплетении ветров

Моря и океаны от Балтийска

До Командорских синих островов.

Он будет приходить к жене, как в гости,

О том ему известно наперед.

Он – моря брат, и командирский мостик

Ему во сне покоя не дает.

Наконец-то состоялось решение о зачислении в училище на первый курс обучения 175 человек. Кстати, это был самый маленький набор по сравнению с предшествующими годами. Канули в прошлое роты «китайцев», как называли в училище курсантов артиллерийского, самого многочисленного в те времена факультета. Правда, история «китайцев» была не столь продолжительной, как у настоящих китайцев: на факультетскую организацию училище было переведено в 1951 г. А через год после нашего выпуска артиллерийский факультет в училище был вообще упразднен – артиллеристы флоту оказались не нужны. Но это еще впереди. Тогда мы этого не могли увидеть даже в дурных снах.

А сейчас представители одного поколения, дети войны, на личном печальном и трагическом опыте узнавшие, что защита Отечества связана не только с дальними морскими походами, экзотическими портами в неизвестных землях, любовью и уважением со стороны гражданского населения и лучшей половины человечества и завистью со стороны тех, кому не посчастливилось одеть морскую форму, встали в строй защитников. Все мы к тому же были практически одного возраста, Некоторые исключения только подчеркивали эту особенность нашего набора:

Таблица 4

Год рождения
Факультеты

Всего:

к-во / %%

Штурманск.
Артиллер.
Мин.-торп.

1932

1/ 4 ,17%

 

1 / 1,39%

1933

1/ 4 ,17%

 

1 / 1,39%

1934

1/ 4 ,17%

2 /7,69%

3 / 4,17%

1935

5 /20,83%

2 /9,09%

5 /19,23%

12 / 16,66%

1936

8 /33,33%

12 /54,55%

10 /38,46%

30/41,67%

1937

8 /33,33%

8 /36,36%

9 34,62%

25 / 34,72%

Итого:

24

22

26

72/100%

  Конечно, эти данные представляют возрастную характеристику только тех, кто ответил на анкету. Но, тем не менее, весьма красноречивым является тот факт, что родившиеся в 1935-1937 гг. составили 93,05%. А если учесть, что в наши коллективы влились на последующих курсах старше нас по возрасту товарищи, то такая возрастная однородность становится очевидной. Более подробный анализ этого показателя можно произвести на основании данных таблицы 3 Приложения 2.

Какие же наиболее яркие события времен обучения в училище остались у нас в памяти через 40 лет? Представим эти события в хронологическом порядке, чтобы соблюсти их последовательность:

Таблица 5

Содержание
ответов

Факультеты

Всего:к-во / %

 
Штур.
Артил.
М.-тор.
 

Кандидатская рота

 

1/ 4 ,55%

 

1 /1,39%

Бухта Миноносок

1/ 4 ,16%

3 /13,64%

3 /11,54%

7/9,72%

Первое увольнение в форме № 3 в день принятия присяги

 

 

1 /3,85%

1 /1,39%

Мое первое дисциплинарное взыскание

 

 

1 /3,85%

1 /1,39%

Встреча в составе почетного караула Военно-морского министра Н.Г.Кузнецова в сентябре 1954 г.

2 /8.33%

1/ 4 ,55%

4 /15,38%

7 /9,72%

Участие в парадах 1 Мая и 7 ноября

 

1/ 4 ,55%

 

1 /1,39%

Первая практика на учебном судне «Енисей»

4 /16,66%

5 /22,72%

10 /38,46%

19 /26,39%

Ежегодная корабельная практика

 

3 /13,64%

1 /3,85%

4/ 5,55%

Участие во флотских учениях на крейсере «Каганович»

 

1/ 4 ,55%

 

1 /1,39%

«Средние баллы» и всяческие ухищрения на экзаменах

 

 

1 /3,85%

1 /1,39%

Наши факультетские вечера

 

 

1 /3,85%

1 /1,39%

Стажировка мичманом

 

 

1 /3,85%

1 /1,39%

1955 г. – вторично вернули в ТОВВМУ

1/ 4 ,16%

 

 

1 /1,39%

Очень много, всего не описать

1/ 4 ,16%

 

 

1 /1,39%

Каждый день в ТОВВМУ – это событие!!!

 

1/ 4 ,55%

 

1 /1,39%

Итого:

9 /37,5%

16 /72,72%

23 /88,46%

48 /66,66%

К сожалению, ответили на этот вопрос не все. Очевидно, не потому, что нечего вспомнить. Думается, что они полностью разделяют два последних ответа в таблице: «Очень много, всего не описать», «Каждый день в ТОВВМУ – это событие!!!» И примечательно то, что Борис Попов в качестве самого яркого события вспоминает день вторичного возвращения в училище. Все остальные яркие события в ТОВВМУ для него были следствием этого события. Если бы каждый ответил на этот вопрос, то, наверное, перечень событий увеличился бы не столь существенно, сколь увеличилось бы число считающих названные уже события яркими и главными.

Итак, кто и что вспоминает:

В.Г.Устинов: С волнением вступают на борт своего первого корабля новоиспеченные курсанты. Небольшой катер плавно покачивается у пирса на берегу Амурского залива, где базировался дивизион учебных катеров ТОВВМУ. Отдали швартовы и мук неспешно, под ласковое урчание двигателя, берет курс в Славянский залив. Погода стоит отменная. Светит солнце, на небе ни облачка. Небольшая волна мерно покачивает незамысловатое суденышко. Раскинувшийся слева на сопках город остается позади. Четко вырисовывается береговая линия Хасанского района, громада Русского острова, острова Попова, Рейнеке: вся красивая цепочка островов, делящая залив Петра Великого на Амурский и Уссурийский заливы.

Нахлынувшие впечатления первого морского похода резко оживляет внезапно появившийся из-за острова Рейнеке со стороны Уссурийского залива эскадренный миноносец проекта 30-бис. Он делает резкий поворот влево на юг, в этот момент на нем объявляется боевая тревога. Струйки и потоки матросов в белых робах устремляются на боевые посты по правому и левому бортам. Картина завораживает. Еще не устоявшиеся морские души внутренне утверждаются в правильности своего выбора.

Морское путешествие подходит к концу, а вот и бухта Миноносок. Обогнув узкую длинную косу, катер подходит к пирсу. Над обрывистым склоном две дощатые казармы, несколько маленьких домиков. На пологом склоне ближе к илистой и мелководной части бухты более капитальное здание, как оказалось, - столовая, т.е. уже камбуз!

Первое знакомство, прогулка по берегу бухты. Из-под ног с шумом выскакивают крабы, греющиеся на солнышке, и скрываются в воде. Заиленная оконечность бухты кишит крабовой мелкотой, привлеченной отходами с камбуза. А вот и родной кров на ближайший месяц – кубрик (но не казарма!) с двухъярусными койками.

Каждый последующий день встречает очередной десант будущих морских офицеров. И наступает момент полного укомплектования 1 курса набора 1954 г. Каждый получает винтовку производства 1923 г. Влажный морской воздух свежей ржавчиной напоминает о необходимости ее лелеять почти каждый день и тщательно чистить, не забывая обильно смазывать.

Сформированы три роты будущих штурманов, артиллеристов и минеров. Все они варятся в общем котле с задачей ознакомиться с азами военно-морской службы. С утра подъем, пробежка к пирсу, прыжок в воду и массовый заплыв. Для тех, кто еще не может плавать, - окунание в загоне, огражденном поплавками, - лягушатнике. Туманное утро холодит, бодрость придает «Марш нахимовцев». Желания прыгать нет, но теплая вода ласково обволакивает тело, снимая внутреннее напряжение.

Завтрак и под бдительным оком мичманов, офицеров-преподавателей и самого командира учебной базы капитана 2 ранга Гойлова Иосифа Михайловича начинается напряженный и заполненный до отказа день. День насыщен занятиями: строевая подготовка, стрельба из винтовки, уставы, морская практика, метание боевых гранат.

( Барсуков И.И.: Стою дневальным по роте минеров в Миноноске. На столике горит бледным красноватым светом «летучая мышь». За дощатыми стенами – тихая приморская ночь. В кубрике ночная тишина нарушается легким храпом отдельных ребят, которые спят мертвым сном на двух-ярусных армейских койках после напряженного дня. Вдруг недалеко от столика дневального раздается какой-то шорох. Вглядываюсь в темноту. Какая-то фигура сползает с кровати и, став на четвереньки, начинает шарить обеими руками под кроватью. Подхожу ближе. Оказывается, это И.Рябинин сосредоточенно что-то ищет на палубе. Тронул его осторожно за плечо и спрашиваю: «Ваня, ты что там потерял?» После некоторого молчания, не прекращая поиска, отвечает таинственно и настороженно: «Гранату». «А, - говорю, - ее уже нашли». Он недоверчивым взглядом посмотрел на меня, потом молча кивнул и, забравшись в койку, мгновенно уснул. Видно, приснилось ему, что выронил гранату, о недопустимости и опасности чего нас постоянно предупреждали. Утром я ему рассказал об этом. Он страшно удивился и, конечно, не поверил.)

Загнанный молодой организм постоянно требует восполнения калорий. Аппетит зверский, постоянно хочется есть. Наряд на камбуз воспринимается как царское поощрение. Счастливчики, вымыв посуду и наведя порядок на камбузе, с воодушевлением выскребают ложками пригоревшие остатки пищи из котла, полируя его внутреннюю поверхность почти до блеска. Ни одно изысканное блюдо по вкусу не может сравниться с остатками каши, сохранившимися после раздачи пищи на стенках котла. Теперь можно расслабиться и немного отдохнуть. Коля Новиков , будущий корабельный артиллерист, садится на крылечко и запевает душевную песню. Официантки заворожено слушают.

Отбой. Провал в сон еще до прикосновения головы к тощей подушке, подъем и снова напряженный день. На этот раз морская практика – вязание узлов: какое разнообразие по назначению, форме, сложности, простоте и первоначальной неподатливости.

Строевая подготовка – одиночная и в строю, с оружием и без. После очередного построения подается команда: «На пле-чо!» и на штыке винтовки Эдика Макарова – бескозырка впереди стоящего Бори Кайгородова .

Короткий перерыв - и на огневой рубеж. Хлесткий выстрел из винтовки, отдача зверская: толчок таков, что якорь на правом погончике сгибается в дугу. Возвращение в кубрик, чистка оружия и построение на обед. Возвращение с обеда и долгожданный послеобеденный сон – поистине адмиральский час! Проваливаемся в короткое небытие. Подъем и снова на занятия.

После ужина – личное время. Кто-то пишет письма, кто-то гуляет по берегу бухты, находя себе нехитрое занятие по стравливанию крабов. Поймав двух приличного размера, связывают их шпагатом и отпускают. Крабы, почуяв свободу, разбегаются, но не тут-то было. Разворот и драка с применением холодного оружия – клешней: нечто похожее на петушиные бои.

В личное время новые знакомства перерастают в дружеские отношения, формируются группы по интересам, по землячеству. Но что за жизнь без мелких ссор и обид… Вот чем-то недоволен и почти постоянно ворчит Гена Калмыков . Поджарый и резкий в движениях, острый на язычок Толя Плескачев на чье-то ядовитое замечание важно отвечает: «Что ты ко мне пристаешь? Может быть, я буду адмиралом».

Но будущие адмиралы скромно молчат. В общей брезентовой массе белых роб их не видно. Разве что Толя Лойко с четко выделяющейся головой врожденного интеллектуала обращает на себя внимание. Сразу видно, что этому скромному сибиряку из г. Томска адмиральского звания не избежать.

В кубрик, где в это время дневальным стоит Коля Прокаев , с проверкой входит командир базы. Коля неуверенным писклявым голосом подает команду «Смирно!»

- Прокаев, это что за команда? - грозно вопрошает Иосиф Михайлович и незамедлительно принимает решение: с сегодняшнего дня все курсанты на сопке должны отрабатывать свой командный голос и стиль. И огласилась вся округа трубным ревом сибирских маралов во время гона: до хрипоты курсантами отрабатывались навыки в подаче громкой и четкой команды. И надо сказать, что командный голос выработали отменный – краснеть потом никому не пришлось.

И снова отбой, беспробудный сон, подъем, ныряние с пирса, заплыв. И тут что-то новое: команда – по очереди подняться на рубку мук а, где стоит мичман у закрепленной на леерах сходни: извольте, товарищи будущие флотоводцы, нырнуть с пятиметровой высоты.

Попервости как-то страшновато, но показывать это стыдно. Ныряют кто ласточкой, изобразив «грациозный» полет, кто, зажмурив глаза, «солдатиком», а кто-то и плашмя, животом. Володя Венгерский пытается сачкануть, ссылаясь на неумение плавать, но, получив ласковый пинок от мичмана, летит вниз. И, не смотря на его уверения о стойком неприятии водных процедур, не тонет и благополучно проплывает утреннюю дистанцию.

После завтрака балагур и матерщинник капитан 3 ранга Сычев обучает начальным основам кораблевождения. 16-весельный барказ – это не галера, цепями никого не приковывают. Однако с первым взмахом нелегкого весла каждый получает увесистый тычок в спину. Но понемногу взмах становится дружнее, движения весел – согласованнее. И вот уже команды «Весла на воду!», «Навались!», «Табань», «Суши весла» выполняются четко и безошибочно. Проходит некоторое время, и по глади Славянского залива скользят барказы при полной парусной оснастке под управлением вчерашних десятиклассников, в подавляющем большинстве никогда до этого не видевших моря.

Учеба учебой, но и культурный отдых не следует забывать. Об этом извещает незаметный листок на двери камбуза. Он ненавязчиво приглашает всех желающих принять участие в хоровом пении после ужина. Желающих почему-то очень мало, очевидно все считают себя солистами-вокалистами. Рыжеволосый старший лейтенант с лихими усами, училищный дирижер, отчего-то загрустил. Его печальная задумчивость тронула доброе сердце командира базы. И на вечерней поверке его строгий отеческий голос выдал радостную информацию: все, кто не пойдет в хор, в личное время будут заниматься строевой подготовкой.

Проникновенная речь Иосифа Михайловича тут же пробудила недюжинные вокальные данные у всех без исключения. На следующий день столовая была до отказа забита желающими разбудить окрестности хоровой песней. Все тот же старший лейтенант, распределив участников по голосам, лихо взмахнул дирижерской палочкой, и полилась задушевная мелодия. И в этой многоголосице некто без голоса и слуха, почувствовав себя соловьем, должно быть, пустил хорошего «петуха». Стоявший в углу столовой другой старший лейтенант, исполнявший обязанности интенданта базы, без усов, но, должно быть, с хорошим слухом, медленно стал продвигаться вдоль поющих. Безошибочно, как хорошая охотничья собака, но не чутьем, а ухом вычислил самого голосистого. У того, в свою очередь, тоже сработало чутье, и он тут же замолк: кричать или молчать в хоре заманчивее, чем самозабвенно заниматься строевой подготовкой. Старший лейтенант легонько взял его за робу и ласково вопросил:

- Ты когда-нибудь пел?

- Нет.

- Тогда пошел отсюда вон, и чтобы я тебя больше в хоре не видел.

Счастливчик никоим образом не расстроился, т.к. неожиданно избавился от двух «любимых» занятий: хорового пения и строевой. (Нетрудно догадаться, что этим «счастливчиком» был автор воспоминаний – В.Устинов . Соучастники этого события, если им это доведется читать, и сами, наверняка, все вспомнили.)

Однако учебный процесс по освоению курса молодого матроса шел своим чередом. Во время очередного гребно-парусного похода на барказах из-за косы послышалась очередь из крупнокалиберного пулемета. Это было не отражение или нападение вражеского десанта: контр-адмирал Баринов, начальник училища, прибыл на сторожевом катере для проведения строевого смотра. Естественно, попутно дал очередь по уткам, хотя целью были не они: подчиненные должны были получить сигнал, что пора построиться на плацу.

Такие строевые смотры проходили регулярно, почти каждое воскресенье. Эта регулярность была правилом до октября 1957 г., когда Г.К.Жуков был освобожден от должности министра обороны СССР, а октябрьский (1957 г.) пленум ЦК КПСС ввел некоторые послабления в повседневную жизнь Вооруженных Сил, в частности, в сфере строевой и физической подготовки.

В один из воскресных дней вместе с адмиралом прибыла труппа Новосибирского театра оперы и балета, совершавшая гастроли по Дальнему Востоку. После строевого смотра в столовой шла подготовка к выступлению артистов. Расставлены скамейки, впереди оставлена площадка, выполняющая роль импровизированной сцены. В переднем ряду командование, в том числе и Гойлов И.М. со своей охотничьей собакой. Выступают оперные певцы, исполняются парные и одиночные балетные номера. После оперной певицы Карпинчик перед зрителями появляется молодое воздушное создание в трико.

Пес, различающий тысячи оттенков запаха, принял охотничью стойку. С вершины прожитых лет и в духе сегодняшней телевизионной рекламы, ситуацию можно было бы оценить так: должно быть это воздушное создание находилось в фазе критических дней. Мужская натура кобеля не смогла остаться равнодушной к такому событию. Не успела балерина сделать свое первое па, как пес решительным шагом направился к ней и сунул свой нос под пачку. Дама взвизгнула и отпрянула назад. Иосиф Михайлович быстро встал, со снисходительной и все понимающей улыбкой подошел к собаке и за ошейник оттянул ее назад. Танец продолжился, хотя и был несколько скомкан. Балерина уже не столько слушала музыку и следила за публикой, сколько бросала настороженные взгляды в сторону пса и его хозяина.

После концерта артистов покатали на шлюпке, покормили флотским обедом, и они благополучно отбыли во Владивосток.

Впрочем, развлечений было мало, остальное время – служба и учеба. Снова занятия, марш-броски, спортивные соревнования. В один из дней в Славянском заливе бросила якоря бригада учебных кораблей. На шлюпках подходим к борту эм пр. 30-К и по шторм-трапу поднимаемся на палубу. Первое знакомство с реальным боевым кораблем. В очередной выходной экскурсия в артиллерийскую бригаду, стоящую в Славянке. С удивлением рассматриваем не столько самоходные артиллерийские установки, сколько висящее на плечах солдат необыкновенное стрелковое оружие. Так мы впервые познакомились с самозарядными карабинами Симонова (СКС) и автоматами Калашникова.

8-километровый марш-бросок вдоль побережья в сторону Сидеми. Привал, приготовление походного обеда, прогулка к берегу. Недавний шторм оставил после себя мертвую зыбь. Ровная как стол поверхность моря колышется как единое целое, накатывая на песчаный берег мощный прибой. Огромная волна, обрушиваясь на берег, выбрасывает на песчаный пляж массу ракушек, морских звезд, водорослей и медуз. На берегу почти 2-метровый вал разнообразных ракушек. И этот вал постоянно обновляется и пополняется набегающей волной. Из ее недр раздается слабый и необычный писк, она шевелится как живое существо. Выбираем самые необычные и красивые ракушки, набиваем ими вещмешки, чтобы, в конечном итоге, избавляясь от запаха гниения, выбросить их на свалку.

Конец августа – прекрасная пора в Приморье. Учебный курс закончен и пришло время навсегда расстаться с этой замечательной и ставшей уже родной бухтой. Чистая как слеза ее вода, в зависимости от погоды, меняет свой цвет, принимая самые различные оттенки.

В этой бухте мы быстро окрепли и возмужали, сдружились. Почувствовали себя единым коллективом – неотъемлемой частицей Флота. Здесь нам посчастливилось близко общаться с одним из замечательных офицеров Советского ВМФ. После окончания Черноморского военно-морского училища он молодым лейтенантом на крейсере «Красный Кавказ» участвовал во всех боевых походах корабля, в том числе в знаменитой Керченско-Феодоссийской операции. Будучи старпомом линкора «Севастополь» после войны, вместе с трапом сорвался на дно сухого дока во время докования. Чудом выжил и по состоянию здоровья был направлен в ТОВВМУ на должность заместителя начальника артиллерийского факультета. Гойлов Иосиф Михайлович закончил свою службу в должности командира крейсера «Аврора». Уволился с флота в звании капитана 1 ранга. Похоронен на одном из кладбищ Ленинграда. Светлая ему память.

Итак, из бухты Миноносок на баркасах под парусами и на веслах мы пришли во Владивосток. Началось новое 4-летнее плавание по страницам учебников, познание не известных доселе нам наук.

Кайгородов Б.М.:

Лучшее время – это курс молодого матроса в бухте Миноносок… Прекрасная природа! Блестящие руководители! Молодые, веселые, жизнерадостные однокашники – будущие офицеры Российского флота.

Лойко А.Н.:

Что могло быть лучше и веселее, чем встречи с жителями всяких там Тетюхе, Подъяпольского, Славянки с концертами самодеятельности? А почти «казацкий» кулеш, сваренный на костре? А сон в шлюпке под брезентом? Мне казалось, что это было самое лучшее время!

Бобков Г.В.:

Стояние в очереди за супом в период сдачи вступительных экзаменов. А «Бог создал рай, а черт - Приморский край, а дьявол – бухту Миноносок», где мы проходили и закаливание изнурительное, и первое знакомство с морем, и первые уроки морского братства.

Васин В.Г.:

Морская практика на 16-весельных барказах (на «галерах» – так мы тогда говорили) и ее результаты – мозоли на ладонях и заднице (был постоянным правым загребным).

Помнится также постоянное чувство голода, которое многие из нас испытывали на первых порах нашей службы. Однако при этом Саня Воропаев за этот период, как показал медосмотр в училище, ухитрился подрасти на 10 см и на 10 кг поправиться.

А еще чувство гордости за нашу шлюпочную команду, ее высокую морскую выучку, когда мы, салажата, взяли приз училища по гребле на 6-весельных ялах – 16-весельный барказ с полным парусным вооружением, который так и остался у нас до самого выпуска.

Все это, несмотря на обыденность описываемых событий, для меня почему-то очень дорого и незабываемо.

содержание

О нас | Карта сайта | © 2005 - 2010 GodCom