ШТУРМАНСКО-ЯПОНСКИЕ НАБЛЮДЕНИЯ
при нахождении на эсминце « SHIMAKAZE » во время проведения совместных учений по спасению на море « SAREX »
записки флагманского штурмана во время похода кораблей ТОФ в японский порт Майдзуру
Штурманская служба живёт по своим специальным правилам. Эти правила постоянно уточняются и корректируются. Таким образом «система подготовки по штурманской специальности» самосовершенствуется. Редкой возможностью «заглянуть» в такую же «систему» являются встречи с коллегами иностранных военно-морских сил. А посмотреть на работу штурмана иностранного военного корабля – это большая удача.
В октябре этого года во время визита кораблей ВМФ России в Японию автору этих строк посчастливилось выйти в море на эсминце УРО « Shimakaze ». После 3-х дневного пребывания российских кораблей в японской ВМБ Майдзуру проводились совместные учения « SAREX » по оказанию помощи кораблю, терпящему бедствие. И на время учений было решено обменяться наблюдателями, по два офицера с каждой стороны. На японском эсминце наблюдателем был штурман и взгляд на организацию корабельной службы был несколько специфическим. На японском корабле, разумеется, интересовало всё, но особое внимание было уделено своему родному – штурманскому делу.
С российской стороны в учении принимали участие БПК «Адмирал Пантелеев» и буксир-спасатель «СБ-522». С японской стороны – ЭМ УРО « Shimakaze », базовый тральщик « Nagashima », самолёт БПА Р-3С «Орион» и вертолёт SH -60 J . Базовый тральщик « Nagashima » использовался в качестве корабля, терпящего бедствие.
Японцы при всей своей учтивости и «улыбчивости» не спешили расставаться со своими «секретами». Папки с корабельной документацией были аккуратно накрыты листами бумаги. Большинство информационных табло и индикаторов на приборах были заклеены непрозрачным скотчем. Фотографировать в ходовой рубке русским офицерам японцы не разрешили, в том числе сделать фотоснимок навигационной карты и барографа. Впрочем, это не помешало увидеть, что существенных отличий в штурманских приборах японского и российских кораблей не было.
Лента барографа абсолютно такая же, как у нас. Вот подвес этого прибора вызывает уважение, противоударный, на пружинных растяжках снизу и сверху. Барограф размещается в кают-компании. Там же хранится подшивка синоптических карт приземного анализа удобного размера формата «А3».
Наибольшее удивление вызвал пеленгатор. На картушке репитера курса установлена только подставка с нитью, и всё. Никакого оптического прибора, каким привычно пользоваться российским штурманам. Наверное, это приспособление позволяет быстрее работать при пеленговании нескольких ориентиров, но точно проигрывает в точности снятия отсчёта пеленга, при одинаковой цене деления в один градус. Такой пеленгатор проигрывает в точности определения места по визуальным ориентирам.
Вместо привычной на нашем флоте параллельной линейки и транспортира, японцы пользуются двумя прямоугольными треугольниками из оргстекла с градусными насечками и шкалами. Лучше это для штурмана или хуже, трудно сказать, все зависит от того, чему научен штурман и как он пользуется штурманским инструментом.
Японская навигационная карта изготовлена в проекции Меркатора, в системе координат WGS -84, отпечатана в Токио в 2007 году. Корректура произведена путем наклеивания новой навигационной информации. На карте обозначены крупными черными цифрами номера ориентиров.
В ходовой рубке размещен большой планшет (из оргстекла черного цвета), на котором нанесён суточный план. Это наглядно и удобно. Там же указано: время восхода, захода Солнца и Луны, время и величины прилива и отлива. Расчёт времени восхода и захода отличается от времени на нашем корабле всего на 2 минуты.
Всё это можно было бы посмотреть на берегу. Но еще интереснее было увидеть, как работает японский мастер штурманского дела в море.
Мы вышли из ВМБ Майдзуру за 45 минут, вышли безопасно – это главное. Периодичность определений места корабля в узкости составила 3 – 5 минут, что соответствует требованиям международных норм. Такую же дискретность обсерваций при плавании в узкости и вблизи берега выдерживаем и мы на своих кораблях. На штурманскую карту нанесились только те обсервации, которые произведены с помощью пеленгатора. У нас же штурман, как правило, использует все имеющиеся средства для определения места корабля и наносит их на карту, применяя соответствующие обозначения.
Выйдя из базы в залив Вакаса, японские штурмана стали реже определять место (через 10 – 20 минут), но опять только по визуальным пеленгам. Над рабочим столом штурмана размещались приемоиндикаторы GPS и LORAN . Они были включены и показывали координаты места корабля, но штурман их при плавании вблизи берега не использовал. Разность показаний обсервованных координат на приемоиндикаторах была около 10 угловых минут по широте и более 6 минут – по долготе.
У японских адмирала и командира эсминца на ходовом мостике имеются ксерокопии навигационной карты с этапами плавания. Предварительная прокладка нанесена на карту, но мы двигались далеко в стороне. Непрерывное счисление не ведётся, навигационная прокладка представляла собой отдельные «кружки» обсерваций и рядом очень мелкие подписи, только минуты. Никаких попыток у штурмана проложить линию курса от обсервованных мест на карте не было. У нас это считается большим недостатком, у японцев это норма. При подготовке к повороту на новый курс выполнялись навигационные расчёты. От планируемой точки начала поворота откладывался отрезок пути за 5 минут, за минуту, но при этом они не соединялись с текущим местом. Выходя в точку поворота, к этой точке и стремился японский эсминец, не придерживаясь никаких линий на карте.
Японский навигационный журнал для записей скорее похож на наш журнал маневренных карточек. Большинство записей в журнале формализованные. Пример записи нового курса в навигационном журнале: «время», «значение курса со стрелкой поворота», «широта и долгота места корабля».
Стол с навигационной картой расположен по правому борту ходовой рубки, а стол с журналом – по левому. И чтобы записать координаты в журнал, необходимо пройти через всю ходовую рубку к навигационной карте и обратно. В столе хранятся морские навигационные карты. Наверху на полке - лоции. Карта на штурманском столе ничем не закреплена, автопрокладчика нет. Ведение навигационной прокладки ведется штурманом вручную, автоматизированной прокладки пути корабля не предусмотрено. Репитер прибора измерения скорости и направления ветра в ходовой рубке показывал всё время одно и то же значение. По всей видимости, он был выключен или неисправен. Впрочем, это было рабочее место штурмана в ходовой рубке, штурманскую рубку корабля для российских наблюдателей не показали.
Район проведения совместных учений был расположен в заливе Вакаса вне территориальных вод Японии, но в непосредственной близости от них. Корабли следовали в район скоростью 11-12 узлов через район интенсивного рыболовства. Между нашими кораблями была установлена безопасная дистанция 3,5 кбт. На переходе в район проведения учения, когда прямо по курсу БПК «Адмирал Пантелеев» появились последовательно два «рыбака», в ходовой рубке ЭМ УРО « Shimakaze » возник небольшой ажиотаж. Ситуация была неплановой и не предусмотренной планом учения. БПК «Адмирал Пантелеев» был вынужден самостоятельно отворачивать вправо для расхождения с рыболовными судами. Но при этом штурман японского эсминца своих «рыбаков» и БПК на карту не наносил, задачи маневрирования при расхождении не решал. При маневрировании в непосредственной близости от базового тральщика командир эсминца « Shimakaze » выходил на крыло мостика, получал доклады от оператора с переносным дальномером и оператора на пеленгаторе, подавал команды, которые дублировались голосом на руль и машины.
Наблюдения были бы полными, если бы российский наблюдатель понимал по-японски, мог читать на японском языке. Но даже на основе увиденного можно сделать вывод, что две независимые «системы подготовки по штурманской специальности» - японская и российская очень похожи. Наблюдения помогают брать хорошее из иностранного опыта и применять его в штурманской практике на российских кораблях.
капитан 1 ранга Морозкин О.В.
Майдзуру, 2008г.
