СЛУЧАЙ НА ПАРТИЙНО-ХОЗЯЙСТВЕННОМ АКТИВЕ
В 87-88 годах учился я на 6 офицерских классах ВМФ в Ленинграде и был у меня в группе Юра Ширнин - дивизионный штурман лиепайской бригады ОВР. Мы сошлись с ним быстро, в том числе и на почве общей нелюбви к физподготовке. Где он сейчас, как сложилась его жизнь после распада Союза - не знаю, но храню о наших с ним приятельских отношениях добрую память.
Группа наша была изрядная - человек 25, с разных флотов, в чинах разнообразных - от старлея до каптри, - что не мешало нам на самоподготовке после обеда заниматься замечательным флотским устным творчеством - травлей. И вот однажды Юра рассказал историю, достойную тиражирования, в том числе в электронных СМИ. Дело было так ...
В Лиепае готовился партийно-хозяйственный актив города, на который приглашались и представители парторганизаций военно-морской базы. Первый секретарь горкома, ведущий это дело, в президиум планировал пригласить и флотских начальников, среди них капитана 1 ранга имярек, человека прямого, немногословного, происхождением от сохи и стакана. Всего он в жизни добивался сам, так и не освоил политеса, выступал он, в-основном, на офицерских совещаниях, где не нужно было особо стесняться в выражениях и задумываться о словах-связках (или паразитах - как угодно).
Начпо предупреждал партийного руководителя об особенностях тезауруса данного капраза при согласовании списка кандидатов посидеть за столом с красной скатертью, но тот отмахивался: "Это необходимо для выполнения поручения ЦК!" Начпо, разузнав подробности, снова взмолился: "Не давайте хотя бы ему слова!", и получив заверения в этом, успокоился.
...
Партхозактив собрал в зале большое количество людей - передовиков и передовиц, представителей рабочего класса, интеллигенции, Военно-Морского флота ... Долго мусолил доклад первый секретарь, многократно прерываемый аплодисментами, специальные халдеи тихо ходили по залу, будя утомленных перечислением успехов, партийцы активно выступали в прениях, отстаивая право коммуниста быть только лучшим, ну и т.д. - тем, кто старше 40 все это знакомо.
Дошли до раздела "Разное". Подуставший народ готовился к выходу, но слово снова взял первый секретарь: "Товарищи! - пафосно и торжественно прозвучало в насторожившемся зале, - Товарищи! Нашему делегату капитану первого ранга имярек Указом Президиума Верховного Совета СССР присвоено звание контр-адмирала. Мне поручено от имени Верховного Совета вручить ему погоны, а от имени ЦК поздравить его и пожелать дальнейших успехов в деле укрепления обороноспособности нашей Родины!"
Герой раздела "Разное" покраснел, конечно, он знал, что представление на адмирала ушло, ну, так оно и раньше уходило, вечно что-то мешало - склад с портянками сгорит, морды разобьют матросы друг другу, лодка в шведских шхерах всплывет ... Не был он готов к этакой радости, да еще при таком скоплении народа - гражданские люди, женщины эти везде ...
Громыхая стулом, чертыхаясь, наступая на ноги и извиняясь вновь испеченный адмирал вылез из президиума и строевым шагом (из-под ботинок при каждом шаге брызгали фонтанчики пыли) подошел к первому секретарю и получил погоны: "Служу Советскому Союзу!" - и замер. Зал захлопал, партактив завершался оптимистично и неожиданно, основная масса людей хорошо знала этого честного офицера, служившего на всех флотах, и заслужившего паука на погоны.
"Разрешите сказать!" - заглушив шум в зале прогремел командный голос, привыкший зычно орать в штормовой ветер на бестолковые швартовые команды, все притихли, а вставший на трибуну повелитель стихий набычился над микрофоном: " Я хочу сказать, что я очень рад, - он напрягся, пытаясь подобрать слова, чтобы поделиться переполнявшим его чувством, - я АХУЕННО рад, что мне, крестьянскому сыну, Родина присвоила звание контр-адмирала ..."
В наступившей тишине послышался голос начпо: "Я же просил не давать ему слова..."
Зал взорвался, аплодировали долго, стоя, все улыбались и в душе каждый желал этому адмиралу служебного роста.
…
Такие дела …
