О МАНДРАЖЕ
Давать общее/общепринятое определение этому понятие – дело тухлое. У каждого свой мандраж, а некоторые его, по их словам, никогда не испытывали.
Итак, мой мандраж – это состояние эмоциональной неустойчивости, характеризующейся вспыльчивостью, быстрыми перемещениями от одного источника знаний к другому (от пеленгатора к визиру, от визира к Дону, от Дона в штурманскую…), прозрачной ясностью в уме, сменяющейся внезапной непроходимой тупостью (путаем право-лево, юг-север), постоянными проверками предварительных расчётов, выполненных в спокойной обстановке и нанесённых на карту. Могу и в умывальник сунуть особо спокойным радиометристам-рулевым-номеру на записи.
Начало острой фазы – минут за сорок до узкости, тревоги или иного решительного действа. Продолжительность – до команды «От мест отойти». В процессе любого выхода в море амплитуда ни разу не становилась нулевой, ну, кроме, разве что, празднований дня рождения какого-нибудь.
Физиологически проявляется в треморе, в сосущем ощущении под ложечкой и неспособности находиться на одном месте более 30-40 сек. «Пашик, ну, не мельтеши,» - с грустью говорил мне инженер БЧ-7 Костя Смирнов, который, из-за моих беспорядочных на первый взгляд метаний, был вынужден отрываться от Пальмы и тесниться.
С годами (к третьему рангу) заметил снижение уровня – и порадовался. Но пары неприятных случаев хватило, чтобы понять – это чувство незаменимо в сложных условиях обстановки. Это и есть мой адреналин. И я больше никогда не пытался с ним бороться, а только следовал его импульсам.
Именно этот мандраж я испытывал, когда вместо электрика Коли Лукина полез на мачту проверить крепление антенного кабеля на рамку. Поглядел в его напуганные глаза, на бледное лицо – и полез. На площадке МР-310 мне уже было окончательно ясно, что зря: площадка была совсем не такой большой, как казалась снизу, а высота, на которой я оказался, располагала к перемещению ползком, а не в вертикальном положении, как предполагалось. И только этот мандраж довёл дело до конца. Коле, кстати, стыдно стало, и он с закрытыми глазами залез ко мне минут через 10, перевалился через низенькие леера, заорал: «Товарищ старший лейтенант! Ну, где вы-ы-ы…!» Спускались с ним потом – отдельная песня…
Хорошо это или нет – вот уже много лет оно ко мне не приходило так всеобъемлюще и сильно, как в первые лейтенантские годы…
Такие дела.
