Штурманская книжка.RU

ПОДВОДНО-ДИЗЕЛЬНЫЕ БАЙКИ

(Прошу к фамилиям и прозвищам участников этих непридуманных историй не относиться  серьезно – они выбраны случайно.)

МЕСТЬ ТРЮМНОГО

Несмотря на то, что экипаж подводной лодки – одна семья, есть в нем различные ранги, касты, социальные слои. Офицеры, мичманы, матросы. По годам службы - я застал еще 4 года срочной (но “годковщины” тогда, честное слово, не было!). Ученики и допущенные к самостоятельному управлению боевыми постами. По количеству “сделанных” автономок. Конечно же, по специальностям и боевым частям. Реже попадались земляки – в подводники шел штучный отбор по призыву со всей огромной страны, а экипаж небольшой – 45-50 человек

Незримо витало еще одно различие – между “белыми воротничками” и “маслопупами”. К “белым воротничкам” себя относили матросы и старшины специальностей, связанных с приборами, электричеством: штурманские и торпедные электрики, радиометристы, гидроакустики. Подводники этой категории, как правило, имели образование по 10 классов, техникумы, иногда и неполное высшее образование.

К “маслопупам” воротнички относили всех остальных, кто так или иначе был связан с физической грязной работой по обслуживанию  забортных систем, дизелей, трюмов и т.д. Яркими представителями этой касты были трюмные – чумазые и засаленные.

До антагонизма, конечно, дело не доходило, но люди попадались разные, и мелкие разногласия волею случая или обстоятельств могли быть возведены в степень.

Штурманским электриком у меня служил старшина 2 статьи Пестов В.Ф. Образование – техникум. Специалист 1 класса. Заведование по специальности знал отлично и содержал в исправности. Отходил со мной все автономки. Но была у него одна закавыка – ершистый и занозистый, держался особняком, а с трюмными вообще разговаривал через губу.

Находимся на боевой службе в Филиппинском море.  Ночью всплываем, бьем зарядку АБ, перед рассветом погружаемся, ныряем на оптимальную поисковую глубину. Слушаем шумы. При обнаружении слоя скачка для экономии энергии ложимся на “жидкий грунт”.  По противнику обстановка спокойная – сигналов и шумов нет. Все исправно, монотонно жужжат приборы, гидроакустики периодически докладывают о разговорах  дельфинов.

Идут 20-е сутки похода. Боевая готовность 2 подводная. Глубина 70 метров.

В субботу на флоте независимо от местонахождения в базе или в море на всех кораблях делается большая приборка. Ритуал этого процесса моряками всех флотов мира отработан столетиями.

Итак, суббота. Закончилась большая приборка. Чистота. Приборочный инвентарь уложен на штатные места. Вестовые накрыли столы к обеду.

- Команде руки мыть!

Врач обходит отсеки, раздает смоченные в спирте шарики для протирки рук. Штурманский электрик Пестов по нужде шмыгнул в гальюн в трюме центрального поста, закрылся.

Вдруг в трюме раздался легкий хлопок.  Вахта насторожилась.

- Осмотреться в отсеке!

Поступили доклады об отсутствии замечаний,  но из трюма потянуло легким запахом дерьма. Минуты через две дверь гальюна распахнулась и оттуда молча вывалился ослепший от ошметков своего же говна Пестов. Запах пошел гуще и стал проникать в смежные отсеки, где подводники только что  подняли свои 50 грамм рислинга…

Обед был безнадежно испорчен. Общественность заклеймила позором штурманского электрика, его начальника  штурмана и вообще всех этих штурманских засранцев в буквальном смысле слова.

Обгаженный “белый воротничок” Пестов по приказанию командира с помощью трюмных был отмыт забортной водой, наодеколонен тройным, обвинен в безграмотном обслуживании подводного гальюна и лишен допуска к  самостоятельному пользованию им в подводном положении.

Отныне он был обречен на терпеж  до последнего “выдоха”,  после чего  вынужден просить трюмного сопроводить его в гальюн. Через неделю мучений и позора Пестов успешно сдал зачеты самому механику Пашуте и озвученным по корабельной трансляции приказом командира ПЛ был повторно допущен к самостоятельному пользованию гальюном. “Маслопупы” сопровождали объявление приказа загадочными ухмылками.

После того, как этот случай стал забываться, по отсекам пошел слушок, что это был запланированный акт возмездия трюмных, которые возмущались высокомерным к ним отношением “белого воротничка” и таким способом решили приблизить его к народу. Перед самым нырком Пестова мститель поддул баллон гальюна воздухом среднего давления. Акт удался! Пестов все же понял, что “маслопупы” тоже люди и к ним надо относиться по-человечески.

Как правило, в последней трети похода в экипаже между некоторыми подводниками обостряются  отношения, обиды, которые в другое время незаметны даже для самих участников конфликта.  За этими  настроениями  командирам надо следить и своевременно потенциальный  очаг ликвидировать. Особенно это оказалось актуальным позже, когда судьба завела меня в прочный корпус атомохода, где автономки длятся без малого по три месяца, причем без всяких всплытий

 

 ПОДВОДНО-ДИЗЕЛЬНЫЕ БАЙКИ (Б. Приходько)