В марте 1957 года, когда я стоял дежурным
по живучести и был на корабле, меня вызвал на пирс врио начальника штаба бригады капитан 3 ранга Криворучко Я.С.
и устроил разнос. Почему я до сих пор на
корабле, а не прибыл на новое место службы и он должен бегать, искать меня и
получать замечания от штаба флота.
Оказалось, что еще месяц назад приказом Командующего ТОФ я был назначен
командиром БЧ-5 на подводную лодку М-283
171 бригады подводных лодок в городе Находка. Но мой начальник,
командир БЧ-5 Соколовский попросил нашего командира задержать меня,
чтобы я занимался отработкой задачи №1. На следующий день, сдав дела, я убыл к
новому месту службы. С Соколовским меня судьба случайно столкнула много лет
спустя, когда я уже служил в Штабе ТОФ.
Но в Находку ехать мне не пришлось,
оказалось, что пл проходит ремонт, стоит
на стенке Дальзавода вместе с еще двумя однотипными лодками и входит в
состав 4
бсрпл, которая располагалась во Владивостоке в районе Мальцевской
переправы (сейчас я живу в этом районе). Прибыв на корабль, я
представился командиру пл
капитан-лейтенанту Затаковому Аскольду Александровичу, выпускнику
нашего ТОВВМУ
1952 года. Встретил он меня хорошо, расспросил о предыдущей службе,
представил
меня офицерам корабля и команде.
Помощником командира был старший лейтенант Москвин Георгий, командиром БЧ-5
лейтенант Белов Александр, командиром БЧ-2-3 лейтенант Ворсин Вадим, штурмана не
было. Белова я знал, он закончил наше училище на год раньше меня и был одно
время у нас в роте командиром отделения. За два дня мы провели передачу дел и он убыл к новому месту службы
командиром БЧ-5 на пл 613 проекта в
Улисс. Через некоторое время мы отметили это событие, посидев вместе с женами в ресторане Челюскинец (ныне
Версаль). Он закончил службу в 1975 году капитаном 2 ранга в должности помощника
начальника ЭМС 6 эскадры пл по живучести, сейчас живет во Владивостоке недалеко
от меня и мы частенько встречаемся, обсуждая вопросы нашего житья и прошлой
службы.
ПЛ
М-283 относилась к типу малых
подводных лодок ХV серии, которые строились уже в
послевоенное время на Западных заводах и
по железной дороге перевозились на ТОФ, где окончательно собирались на
Дальзаводе, проходили государственные испытания и передавались флоту.
К моменту моего назначения лодка уже год
находилась в заводе на ремонте и по плану окончание его намечалось в декабре
1957 года. Экипажи всех трех подводных лодок размещались на втором этаже одной
из казарм бригады, в этом же кубрике размещался экипаж большой подводной лодки 611 проекта, которая
пришла с СФ и встала на переоборудование под ракетное оружие, а командиром ее
был капитан 2 ранга Иванов Юрий Васильевич, известный подводник, в годы
войны был штурманом на пл С-56, которой командовал Герой Советского
Союза Щедрин Г.И. В последствии Иванов
стал первым командиром 26 дивизии атомных подводных лодок ТОФ.
Я, со своими лейтенантскими погонами да
еще с другой лодки, был далек от него, но уже и тогда он производил очень хорошее впечатление своим поведением с
командой и офицерами, простотой и доброжелательностью отношений с людьми.
Команда его очень уважала. В будущем мне пришлось с ним неоднократно встречаться.
Довольно
быстро освоившись с новой должностью, полностью
вошел в курс дела и активно включился в ход ремонта и изучению устройства корабля и своей материальной части,
мне в этом деле много помогал наш помощник командира Москвин и механики соседних
лодок. За два месяца я сдал все необходимые зачеты и был допущен к
самостоятельному управлению БЧ-5, и в мае 1957 года мне было присвоено звание
старший инженер-лейтенант. Это событие было отмечено в ресторане “Тайга” в
присутствии всех офицеров корабля. Ресторан размещался в 2-х этажном деревянном
доме почти напротив проходной завода и бригады и где решались все спорные и
почти служебное вопросы флота и
промышленности. Кстати, на месте этого дома сейчас стоит 12-этажное жилое здание,
в котором я живу. В июне ко мне приехала, вернее
прилетела, жена с маленькой дочкой Юлией, а сын остался на год жить в Минске у
родителей жены. Несмотря на напряженный график ремонта, мне удавалось в этот
период довольно часто бывать дома, что на военно-морской службе бывает не
часто. Ремонт успешно завершался и в ноябре из Находки пришла однотипная пл для
отработки экипажа. Мы несколько раз выходили на ней в море под командой нашего
командира и мне пришлось впервые
самостоятельно управлять в море боевой частью, процессами погружения и
всплытия, управлять кораблем в аварийных ситуациях. Не скажу, что у меня все
хорошо получалось, но под руководством командира, который блестяще все это знал
и умел делать, я успешно освоил элементы
управления кораблем. В декабре прошли ходовые испытания и завод настаивал на
подписании приемного акта. Этого же хотел и командир, стараясь скорее уйти в
свою бригаду в Находку. Но у меня было возражение. В процессе испытаний было обнаружено, что после хода вперед и
остановки двигателей левая линия вала при выбеге останавливалась гораздо быстрее,
чем правая, да и нагрузка на левом электродвигателе при одинаковых
оборотах линий валов была больше, чем на
правом, что свидетельствовало о
нарушении соосности линий валов. Меня поддержал помощник командира Москвин. Нам
удалось добиться от завода проведения работ по проверке соосности линий валов.
Лодка была приготовлена к погружению и
большим краном поднята над водой корма, выдернута левая линия вала, проверена
ее соосность и проведена расточка подшипника кронштейна. После выхода в море и проведении
испытаний дефект не был обнаружен и был подписан приемный акт. Это было хорошей
наукой для последующей моей службы.
2 января 1958 г. наша пл М-283 перешла к
месту своего базирования в бухту Находка в одноименном городе. Весь мой
скромный домашний скарб был погружен в 1
отсек пл и частично на носовом барбете укрыт брезентом, благо, погружаться нам не надо было. А жена с двумя детьми
вечером поехала в Находку поездом, где на другой день утром я их встретил.
171 отдельная бригада подводных лодок, куда входила и наша ПЛ располагалась на противоположном от города берегу бухты и прямого сообщения с ней каким либо транспортом не было. Я уже не помню каким образом, но как-то мы все добрались до бригады и разместились в одной из комнат офицерского общежития т. к. свободного жилья, естественно, в бригаде не было. Поскольку из ремонта пришло сразу три лодки, то народу в комнате собралось достаточно много. В комнату поставили несколько 2-х ярусных кроватей, между ними повесили простыни и жили.
Чтобы
закончить вопрос с жильем, скажу, что вскоре мы обнаружили недалеко от домов
офицерского состава недостроенное одноэтажное здание барачного типа, которое
при его доделки вполне можно было бы использовать под жилье. Командир бригады,
капитан 2 ранга Колчин И.М. приказал
командирам лодок создать бригады из личного
состава кораблей, а командиру береговой базы обеспечить необходимыми
материалами и в течении месяца при
активном участии бесквартирных офицеров и их жен дом был достроен и я одним из
первых получил в нем 2-х комнатную квартиру плюс еще и отдельная кухня. Моим
соседом стал наш минер Вадим Ворсин. Отопление было печное, но из бригады нам
завезли уголь и дрова, и после некоторой тренировки в квартире было вполне
тепло. А когда наступило лето то можно считать, что мы жили на даче- рядом было
и море и лес и даже небольшой огород, где росла и картошка, и редиска, и всякая
зелень. Это сейчас в такую квартиру молодежь даже ногой ступить не хочет, тогда
это нас вполне устраивало.
В бригаде было всего 13 подводных лодок и постоянно у пирсов
было не менее 10-11 корпусов. Командиром
бригады был, как я уже писал, капитан 2 ранга Колчин И.М., а моим непосредственным начальником - флагманский
механик бригады капитан 3 ранга
Липавский Давид Борохович (но мы его звали Денис Борисович). Командиры БЧ-5
были молодые офицеры, лейтенанты и старшие лейтенанты.
Служил здесь и мой однокашник по училищу Бондаренко Леонтий Михайлович, с
которым мы близко сдружились. К большому сожалению, он вскоре заболел, был
прооперирован и по состоянию здоровья списан с подводных лодок, назначен
преподавателем в учебный центр в Хабаровск.
Кадровиком в бригаде был Кудряков Николай
Михайлович с которым мне пришлось встречаться не однократно в дальнейшей службе
и наши близкие товарищеские отношения сохранились до настоящего времени.
После отработки и сдачи задачи №1 мы начали плавать, быстро сдали все задачи
курса Боевой Подготовки и были введены в первую линию. Плавали мы не очень
много в основном для отработки задач курса Боевой подготовки и на обеспечении
сил флота. Основная нагрузка в это время приходилась на новые подводные лодки
613 проекта, которые в большом количестве стали поступать на флот. При заходе
во Владивосток я встречал своих однокашников по Училищу, которые после выпуска
получили назначения на подводные лодки на Балтику, Север и Черное моря, но в
результате после перехода Северным морским путем оказались в наших краях.
Наш экипаж, но командир уже капитан 3 ранга Чуб Иван Ефимович.
Некоторые эпизоды остались в памяти. Однажды при обеспечении надводных кораблей сигнал о нашем всплытии в надводное положение подавался взрывом гранат с корабля. И хотя они взрывались на некотором расстоянии от корпуса, а заряд взрывчатого вещества небольшой, но все равно ощущение было не приятное, слышен был грохот взрыва и лодку встряхивало. Я представил себе, как было нашим подводникам во время войны, когда они подвергались бомбежкам глубинными бомбами с немецких кораблей. И мощность заряда гораздо больше и рвались они совсем рядом, и количество их было большое. Можно только восхищаться мужеством и стойкость наших подводников.
А еще мне запомнилось выполнение торпедной
атаки 4-х торпедным залпом. При выходе из торпедных аппаратов 4-х торпед нос
лодки значительно облегчался, и она могла всплыть, тем самым обнаружив себя, а это приводило к снижению оценки выполнения упражнения,
ибо в боевых условиях привело бы к уничтожению лодки противником
Удержание лодки на заданной глубине
зависит от правильных действий в первую очередь командира БЧ-5. И при
подготовке к стрельбе мой командир, Аскольд Александрович Затаковой учил меня правильным действиям, неоднократно
выполняя этот маневр, естественно без выпуска торпед, отрабатывая взаимодействие командира БЧ-5, боцмана,
трюмных и всей команды . Наш командир считался на бригаде одним из лучших
мастеров торпедной атаки. На лодках типа “М”
стояла довольно слабая гидроакустическая станция и определять элементы
движении цели командирам приходилось в основном визуально по перископу.
И вот торпедная стрельба. Цель
быстроходная – эсминец, мы на перископной глубине. Акустик докладывает элементы
движения цели – курсовой угол, скорость. Командир поднимает перископ чуть выше
уровня моря и в течении нескольких секунд уточняет курсовой и скорость, выдает
данные помощнику, который решает задачу, рассчитывает “торпедный треугольник”,
необходимые данные вводятся в торпеду. За несколько секунд до стрельбы командир
командует “заполнить быструю” - это уже мне – принимается вода в цистерну
быстрого погружения, боцману команда - “носовые на погружение”, он перекладывает носовые горизонтальные рули на полный
угол на погружение и в тот момент, когда лодка начинает погружаться следует
команда “ПЛИ”. Одновременно несколько
человек из команды быстро перебегают из кормовых отсеков в первый. Все это
позволяет удержать лодку на перископной глубине и не нарушается скрытность. После выхода торпед из аппаратов продувается быстрая, и боцман удерживает
заданную командиром глубину погружения
Торпеды прошли под целью, лодка не была
обнаружена, оценка “отлично”. Все это требует четкую отработку и взаимодействие
всего экипажа пл и далеко не всегда и не все командиры добиваются положительных
оценок
В целом служба шла у меня нормально, в июне 1959года мне было присвоено звание
“капитан- лейтенант”, а Политуправлением Флота была выпущена листовка о моей
службе, которая была мне вручена перед
строем бригады.
- Курсантские годы
- Командир моторной группы