Организация штурманской службы и штурманской подготовки личного состава пл в годы войны.
Организация штурманской службы на флотах, в бригадах, дивизионах и экипажах подводных лодок с началом и в ходе войны в целом не менялась.
Боевая подготовка пл, находящихся в строю, с началом войны вообще прекратилась. Было не до этого. Подводные лодки, вступающие в строй, ограничивались отработкой самых элементарных задач, главным образом, по управлению кораблем. К концу 1941 года стала очевидной необходимость вновь организовать на флотах боевую подготовку. Издали перечень задач, которые подлежали отработке лодками в военное время и направили боевую подготовку на обеспечение предстоящих конкретных боевых задач. Поэтому, например, все лодки, готовившиеся к действиям на коммуникациях, тренировались, в первую очередь, в торпедных атаках по тихоходным транспортам. Больше внимания уделялось артиллерийской подготовке. На Черном море организация боевой подготовки особой трудности не вызывала, так как противник помех ей не создавал. Обычно выбирался район, прикрытый нашими минными заграждениями, и приходилось заботиться только о безопасности мишени от возможной атаки со стороны лодок противника. Но и эта опасность была невелика, так как в тот период на Черном море противник имел всего одну подлодку. На Северном флоте часть задач отрабатывалась в Кольском заливе. Учения, требовавшие большого простора, проводились на Кильдинском плёсе. Перед их началом в будущем районе учения проводился поиск подлодок противника, а его проведение обеспечивали корабли охраны водного района и истребительная авиация из положения дежурства на аэродроме. С появлением на пл СФ гидролокаторов «Дракон-129» для тренировки гидроакустиков в августе 1943 года в районе губы Териберской было выставлено первое учебное минное поле. Опыт его использования показал, что минные банки можно обнаруживать в среднем на дистанциях от 1 до 3 кбт (максимальная дальность обнаружения составила 5-7 кбт) при точности пеленгования 1-2?. В связи с тем, что этот первый учебный минный полигон находился далеко от главной базы, было поставлено другое учебное минное поле в районе о.Кильдин. На этом полигоне, как правило, проходили подготовку все пл, имевшие на вооружении гидролокаторы. Кроме того, было поставлено несколько учебных мин в губе Оленья. Все лодки, проходившие боевую подготовку в этих районах, обязательно тренировали своих гидроакустиков в обнаружении учебных мин.
Особо тяжелые условия для боевой подготовки лодок сложились на Балтике. Плёсов, на которых лодки могли бы проводить учения без помех не то что со стороны воздушных сил и подводных лодок, но и береговых батарей противника не было. Лодки, базировавшиеся на Ленинград, вынуждены были проводить испытания после ремонта и отрабатывать задачи на Неве, между Охтинским и Железнодорожным мостами. Здесь была найдена ложбина с 20 метровой глубиной, которая была использована для отработки задач, требующих погружения лодки. С весны 1942 года подводные лодки начали проводить после ремонта дифферентовку и определение манёвренных элементов на Неве. Отрабатывали пл и срочное погружение и стрельбу воздухом из торпедных аппаратов одиночными торпедами и залпом, для этого пл погружалась у Литейного моста и шла на перископной глубине до Охтинского моста. Сильное течение, наличие отмелей, стоящие в большом количестве корабли – все это создавало исключительно трудные условия для производства учений и не давало возможности натренировать должным образом личный состав в управлении лодкой, особенно рулевых-горизонтальщиков. Немногим лучше обстояло дело в Кронштадте, где можно было проводить тренировки на Большом Кронштадтском рейде. В 1943 году был оборудован полигон на Красногорском рейде, и туда сразу начались выходы подводных лодок («Щ-407», «Щ-318», «Л-3», «Д-2», «М-102»). Однако силы охраны водного района не могли обеспечить и там безопасность от минной угрозы и возможных атак воздушного противника. Торпедные стрельбы проводить было негде.
В этих условиях возникла необходимость организовать боевую подготовку подводных лодок БФ непосредственно в самом боевом походе. Особенно это было тяжело для подводных лодок выходивших в боевой поход впервые. Собственно говоря, уже в 1942 году на БФ никакой разницы в подготовленности экипажей старых подлодок и только вступивших в строй не было. Ужас ситуации состоял в том, что какие-либо тренировки и учения можно было проводить только в центральной части Балтийского моря, но для этого надо было пройти самый сложный участок похода – Финский залив. Не иначе, как везением, можно считать прорыв некоторых подлодок в Балтику. Например, «С-13» под командованием П.П. Маланченко в сентябре – октябре 1942 года действовала в Ботническом заливе. Несмотря на суточное учение, сразу после выхода из Финского залива, имело место 15 срывов торпедных атак, т.е. когда подлодка даже не смогла выпустить торпеды. Шесть из них по вине рулевых-горизонтальщиков, семь – по вине сигнальщиков, две – из-за потери плавучести по вине трюмных. И это уже после того, как личный состав стал приобретать практический опыт, а когда «С-13» шла Финским заливом, и этих навыков не было. В тех условиях не приходилось ожидать от советских подводных лодок высокой успешности, как и не справедливо в чем-либо винить их командиров.
Организация боевой подготовки личного состава штурманских боевых частей на пл в начальном периоде войны продолжала иметь ряд недостатков. Подготовкой штурманских боевых частей к походу должны были заниматься дивизионные штурманы, но это не всегда выполнялось. Дивизионные штурманы были загружены канцелярской работой, исполняя обязанности начальника штаба дивизиона, что безусловно, отражалось на качестве подготовки штурманских боевых частей (БЧ-1) пл к выходу в море. Боевая подготовка проводилась главным образом на фоне подготовки пл к выходу и решению задач в море. За зимний период 1941-1942 годов при подготовке офицеров-штурманов особое внимание уделялось изучению технических средств кораблевождения, опыта плавания за 1941 год, театра плавания. С личным составом БЧ-1 подводных лодок проводились тренировки по переводу управления рулями с электрического на ручное, отработка как вторых наблюдателей при астрономических обсервациях. Ремонтом электронавигационных приборов занимался личный состав БЧ-1 с привлечением специалистов гидрографических отделов флотов. На Балтике, после завершения ремонта технических средств кораблевождения пл организовывалась их проверка на Неве перед выходом пл в море: гирокомпасов, эхолотов на глубинах 10- 20 метров, лагов (проверялось только сопротивление изоляции и работа счётчиков пройденного расстояния), уничтожение девиации магнитных компасов проводили у стенки в Ленинграде и на бочке в Кронштадте, а определение остаточной девиации магнитного компаса в Купеческой гавани способом Де-Колонга и на девиационном полигоне на Неве в районе Петропавловской крепости. Готовность штурманских боевых частей пл к походу проверялась флагманскими штурманами (Ф-1) штаба брпл. Так весной 1942 года перед выходом пл БФ в море флагманский штурман проверял корректуру карт по секретным извещениям мореплавателей гидрографического отдела БФ, проверял правильность нанесения опасных районов для плавания от мин, выполнение предварительной прокладки согласно плановой таблице похода и рекомендованных курсов на переход. По возвращении лодок с позиций штурманы оформляли кальки маневрирования пл за боевой поход, а также представляли донесение о работе боевой части в море. Материалы о боевых походах хранились у флагманского штурмана штаба брпл.
Уже в начале войны на бригадах пл начали анализировать качество решения задач в море и принимать меры по устранению имеемых недостатков путём определённой направленности боевой подготовки. Так, 4 августа 1941 года командир 1-й брпл БФ капитан 1 ранга Египко, после анализа результатов боевых походов подводных лодок «С-4», «С-5» и «С-6» потребовал от командиров БЧ-1 подводных лодок при решении задач в море, ежедневных определений поправки компасов и анализа причин, вызывающих невязки в счислении пути, с целью изучения гидрологического режима в районах боевых действий.
Командирская учеба проходила главным образом в масштабе брпл. Ежемесячно Ф-1 штаба брпл составлял план командирской подготовки проводимой со штурманами, который затем утверждался у начальника штаба брпл. Командирская учеба проходила лекционным методом, в виде конференции. В месяц, как правило, проводилось по 3-4 занятия. Темы занятий затрагивали следующие вопросы: разбор плавания штурманов брпл; повторение специальных предметов (астрономии, девиации, радионавигации и т.д.), изучение материалов по обмену опытом работы между штурманами СФ, ЧФ и КБФ. На дивизионах занятия, как со штурманами, так и с младшим командным составом практически не проводились, за редким исключением (в 4-м дивизионе брпл СФ было организовано 7 занятий в 1942 году). Не привлекались к занятиям по штурманскому делу и вахтенные командиры. Со штурманскими электриками организовывались консультации в электронавигационных кабинетах брпл, в мастерских по ремонту МСН, перископов. Учет боевой подготовки велся у флагманских штурманов штабов брпл. На пл СФ и ЧФ практические задачи отрабатывались при плавании. Там же производился прием зачетных задач в соответствии с руководящими документами по штурманской подготовке. Материальная часть штурманских БЧ-1 содержалась на пл в удовлетворительном состоянии. Личный состав БЧ-1 пл знал ее вполне удовлетворительно, причем хорошо были подготовлены в практических вопросах штурманские электрики. Карты и пособия на пл регулярно корректировались по извещениям мореплавателям. Иногда корректурные документы попадали на лодки с задержкой в канцеляриях брпл и дивизионов. Журналы боевой подготовки на всех пл были в запущенном состоянии и не заполнялись по 1-2 месяца, регулярно велся только раздел плавания. Навигационные, астронавигационные и радионавигационные журналы велись правильно, но не аккуратно. Служба времени на пл велась нерегулярно: не выводился суточный ход, хронометры не проверялись по радиосигналам точного времени, не велись журналы проверки морских часов.
Организация боевой подготовки на завершающем этапе войны проводилась более конкретизировано, исходя из стоящих перед соединениями пл задач. Так на СФ организация боевой подготовки пл на 1944 год была конкретизирована в указаниях штаба брпл СФ на темное (до мая) и светлое (май - октябрь) время. В них, в частности, отмечалось, что одним из направлений оперативно-тактической подготовки офицеров являлось изучение своего театра и опыта войны, а также совершенствование в знании техники, оружия и их тактического использования. Основными формами учебы офицерского состава были командно-штабные игры, групповые упражнения, лекции, доклады и индивидуальная подготовка по заданиям командиров дивизионов с последующей ее проверкой. По штурманской подготовке обучение было направлено на изучение боевого опыта, дальнейшее совершенствование знаний Северного театра, на детальное изучение материальной части. Подготовка штурманов проводилась в соответствии с задачами, стоявшими перед кораблями брпл. Продолжался сбор, обобщение и изучение материалов по боевой деятельности кораблей и работе материальной части. Подготовка рядового и старшинского состава проводилась на основе неуклонного выполнения требований «Курса подготовки штурманских БЧ», программ по специальности и правил штурманской службы. Для штурманов были введены постоянные тренировки по радионавигационным и астрономическим определениям места пл, по графическому решению задач тактического маневрирования. В марте-апреле 1944 года был проведен сбор штурманов брпл. На период светлого времени (май - октябрь) была спланирована отработка штурманских БЧ при плавании по счислению на противолодочном зигзаге, добиваясь минимальных невязок. Штурманам было рекомендовано широко применять комбинированные способы определения места пл в море (радиопеленг и астрономическая линия положения, астрономическая линия положения и глубины, измеренные эхолотом и т.п.). На каждой пл должны были определить данные для заполнения таблицы ветрового дрейфа и учитывать их при плавании. Особое внимание обращалось на изучение театра и особенностей решения НЗК в военное время вновь пришедшими офицерами из военно-морских училищ. Ставилась задача перед штурманами по более настойчивому сбору сведений по театру (зарисовки и фотографии побережья, материалы по промеру глубин т.д.). Все пл, имевшие стабилизатор глубины погружения «Спрут», обязаны были каждый раз, возвратившись из боевого похода, давать сведения о течениях. С младшим командным составом проводились занятия в дивизионах пл не реже 1 раза в месяц, используя при их проведении обобщенный боевой опыт. Подробно изучались все случаи больших невязок и навигационные аварии. К началу темного времени суток все штурманы и вахтенные командиры должны были изучить пеленгатор «Омега» и бинокль «Гамма», позволявшие определять место по СНО, работавшим в инфракрасном диапазоне. В июле были проведены сборы с молодыми штурманами. Планирование и учет боевой подготовки были организованы следующим образом: - ежемесячно к 24-му числу командиры дивизионов представляли в штаб брпл список мероприятий боевой подготовки, планировавшихся к проведению в дипл на следующий месяц; - штаб брпл составлял к 25-му числу план боевой подготовки на следующий месяц, а каждую субботу план на следующую неделю; - материалы по командно-штабным играм и групповым упражнениям, планировавшимся в дипл, представлялись в штаб брпл за 3-е суток до их проведения; - журналы учета боевой подготовки велись в штабе брпл флагманскими специалистами, в дивизионах - дивизионными, а на пл - командирами боевых частей и помощниками командиров. Все эти мероприятия были направлены на качественную подготовку штурманов и личного состава штурманских боевых частей пл к решению навигационных задач кораблевождения для обеспечения ведении боевых действий в завершающем периоде Великой Отечественной войны.
Работа флагманских штурманов бригад пл, а особенно дивизионных штурманов, в годы войны сводилась к подготовке штурманских БЧ к выходу в море, оказанию помощи и обучению штурманов непосредственно в боевых походах, организации ремонта технических средств БЧ-1 и проведению боевой подготовки. Причем, дивизионные штурманы практически все время находились в море, а затем на берегу на них ложились обязанности начальников штабов дивизионов, поэтому проверку штурманских БЧ перед выходом в море, специальную подготовку на берегу, как правило, проводили флагманские штурманы бригад пл. На пл штурманы помимо выполнения своих прямых обязанностей по решению навигационных задач кораблевождения несли еще и ходовую вахту как вахтенные офицеры. И если на больших пл типа "К" и "Л" это не вызывало затруднений, т.к. на них по штату были предусмотрены командиры рулевых групп, которые помогали штурманам в выполнении ими их обязанностей, то на средних и малых лодках типа «С», «Щ», «М» это сказывалось на качестве ведения счисления пути корабля, поэтому в боевые походы на них, начиная со второго периода войны, стали посылать по 2 штурмана (второго - дублером командира БЧ-1). Некомплект офицерского состава, главным образом штурманов, приводил к тому, что на лодки командирами БЧ-1 назначались молодые офицеры, не имевшие опыта плавания, а в некоторых случаях эти должности замещались дивизионными штурманами и флагманскими штурманами штаба бригад подводных лодок. Так в октябре - ноябре 1941 года на пл БФ «Лембит» (командир – старший лейтенант Матиясевич А.М.) вместо заболевшего штурмана выходил в море флагманский штурман брпл Чалов В.П., пл выходила для постановки минного заграждения в проливе Бьёрке-Зунд. К весне 1944 года в брпл БФ имелось 18 подводных лодок. На них старые и опытные командиры остались лишь на 3-х лодках («Д-2», «Лембит» и «М-90»). Командиры 6 подводных лодок («С-4», «Щ-407», «Щ-309», «Л-21», «К-51» и «К-56») совершали свой первый боевой выход в Балтийское море. На 9 подводных лодках командиры БЧ-1 и БЧ-3 совершали первые боевые походы («С-4», «Д-2», «Щ-307», «Щ-309», «Щ-310», «Щ-407», «Л-21» и «К-53»). Некомплект в штурманах был настолько велик, что приходилось посылать в поход дивизионных штурманов и флагманского штурмана бригады в должностях командиров БЧ-1. Похожая обстановка складывалась на всех флотах. Для компенсации некомплекта офицерского состава пл, в том числе и штурманов, в годы войны практиковался перевод офицеров с других флотов, в основном с Тихоокеанского флота на другие флоты – БФ, ЧФ, СФ, а такжа перевод с ТОФ на другие флоты целых экипажей однотипных пл. Разумеется, что для освоения особенностей нового театра плавания, офицерам с других флотов требовалось определённое время и специальная подготовка в море, что в боевых условиях организовать не всегда было возможно. Флагманским штурманам и командирам БЧ-1 нередко приходилось вступать в командование пл при гибели их командиров. Так в июле 1941 года в командование пл «С-6» БФ (командир – капитан-лейтенант Кульбакин В.Ф.) вместо тяжело раненого командира вступил дивизионный штурман 1-го дипл 1-й брпл БФ старший лейтенант Ильин А.И., находившийся на борту в этом походе. В командование пл «Щ-405» БФ (командир – капитан-лейтенант Сидоренко И.А., 11 августа 1941 года смыт за борт и погиб) вступил штурман лейтенант Пенкин. Подобные случаи имели место и на СФ.
Опыт войны показал, что командиры дивизионов пл и их управления, командиры и штабы бригад пл большую часть времени затрачивали на решение вопросов ремонта, снабжения и обеспечения базирования, хотя главное внимание штабов и управлений должно было быть направлено на решение задач оперативного и тактического использования лодок, планирование и управление их боевой деятельностью и боевой подготовкой. Опыт действий подводных лодок показал, что в военное время перемещение офицерского состава с одного театра на другой нежелателен, в каждом случае требовалось известное время на освоение гидрометеорологических и навигационных особенностей нового ТВД.
| назад | вперед | |
|---|---|---|
| содержание |
